Cosmopolitism and nationalism in the idea space

Napso Marianna Davletovna Professor, the department of Philosophy and Humanitarian Disciplines, North Caucasian State Humanitarian Technological Academy 369000 Russia, Cherkessk, Pereulok Odessky 5, unit #88 napso.marianna@mail.ru Other publications by this author

Проблематика космополитизма и национализма всегда была и остается востребованной социальным знанием. В современных условиях, характеризующихся, с одной стороны, ослаблением национальной специфики, утратой этнических корней, выражением чего является рост националистических проявлений, а с другой – усилением и распространением либеральных идей, ассоциируемых с космополитизмом, исследование природы вышеназванных феноменов и их роли представляется более чем актуальным. Нельзя не согласиться с тем, что тенденции глобализации с необходимостью требуют «универсального человека», ориентированного на космополитические ценности, поскольку они облегчают процессы адаптации, вхождения в новый социально-исторический контекст с минимальными потерями. Космополитизм, утверждая приоритет универсального, который наиболее адекватен сущностным характеристикам современного цивилизационного развития, является инструментом влияния, снимая преграды на пути сближения – социально-экономического, культурного, ментального. Процессы интеграции, аккультурации становятся менее болезненными, и в этом «заслуга» несомненных преимуществ практики и идеологии космополитизма.

Космополитизм сопровождает человечество на протяжении всей его истории. С момента своего возникновения воздействие пропагандируемых им идей, в частности, мирового гражданства, приоритета общечеловеческого, универсального, оказалось достаточно весомым. Особое значение космополитизма заключалось и заключается в формировании мировоззрения, адекватного политическим, социально-экономическим, культурным реалиям современного времени, который придал этой идеологии новое, амбивалентное, звучание – как позитивное, так и негативное. Реакцией на отрицательные аспекты космополитизма являются националистические идеологии, «расцвет» которых наблюдается повсеместно.

Противоречивость космополитизма проявляется в единстве ряда моментов. С одной стороны, он «снимает» или минимизирует стремления к социальной изоляции как условия дальнейшего поступательного развития, а с другой – игнорирует национальные особенности, давлеет над локальным. Утверждая универсальное, космополитизм содействует процессу заимствований, которые призваны обогатить национальную жизнь приобретениями как экономического, так и духовного характера. Этому способствуют и современные технологии, которые, вне всякого сомнения, придают космополитизму новые смыслы и значения. Привлекательность этой идеологии и в том, что она не только формирует пространство разных «Мы», но делает это пространство все более единым и зависимым друг от друга. Это становится возможным благодаря не только современным технологиям и внедрению инноваций во все сегменты социума, но и возникновению космополитического сознания и общечеловеческой идентичности, выражением чего является идеология мультикультурализма, согласно которому всякий другой воспринимается как «свой», и в такой ситуации разделительные линии не превращаются в трудно преодолимые бастионы.

С другой, именно космополитизм, как считают некоторые, и создает преграды, поскольку игнорирует национальные интересы и потребности, с чем трудно не согласиться. Растущая космополитизация, тесня этническое, оставляя ему место в «истории» нередко в качестве экзотики, наталкивается на противодействие в форме национализма, понимаемого зачастую как синоним патриотизма, инструмента защиты этнического от посягательств разного рода. Забвение национальных аспектов жизни, отведение им места и роли, не соответствующих их подлинному значению, приводят на практике к конфликтам различной степени воздействия и направленности. Предугадать вектор возможных сценариев достаточно сложно, но понимание того, что они сопряжены с последствиями деструктивного характера как для цивилизации в целом, так и для отдельно взятой этнической единицы, более чем важно.

Сложность проблемы в том, как соединить разные ипостаси космополитизма и национализма, придать их содержанию конструктивные черты. Традиция, формирующаяся в пространстве космополитизма, может стать востребованной при условии ее адаптации к миру национального, и в такой ситуации национальная традиция может и должна быть обогащена космополитическими, универсальными элементами. Космополитические ценности должны присутствовать в национальной традиции как условие ее развития благодаря наполнению ее ядра новым содержанием. Такой симбиоз космополитического и национального вполне возможен, о чем пишут многие исследователи, в частности, У. Бек. Специфика общечеловеческих традиций и универсальных форм жизни состоит в соединении в них космополитического и локального. Она заключается и в том, что эти явления «являются одновременно глобальными и локальными… символизируют «этнический глобализм» или… «космополитизм с корнями». Разница между чисто локальными и чисто космополитическими формами жизни заключается в том, что космополиты ощущают и в случае необходимости защищают свое место как открытое миру… Пространство опыта индивида больше не совпадает с национальным пространством, а… меняется под воздействием космополитизации», но это не является синонимом того, что «все мы… станем космополитами»^{[1, с. 38]}.

Разное видение космополитических и националистических идей может быть объяснено с позиций конструктивизма и инструментализма. С точки зрения конструктивизма, обе идеологии, будучи востребованными современными реалиями, несут в себе смыслы, отвечающие как индивидуальным, так и коллективным запросам. Пространство жизни человека наполнено ценностями, через которые и с помощью которых он воссоздает самого себя, и в этом смысле всякие идеологии есть своеобразный ответ на вызовы бытия. В свете конструктивизма, и космополитизм, и национализм (как синоним патриотизма) являются социальными конструктами, которые создают социальную реальность, помогают выстраивать определенный миропорядок, хотя несут в себе противоположные значения, зависящие от особенностей социальной конкретики. С точки зрения конструктивизма, и космополитизм, и национализм являются теми конструктами, которые формируют определенное мировоззрение и мировосприятие, содержание которых и обусловливает их позитивную или негативную направленность, противоречивое воздействие с ними связанных идеологем на общественное сознание.

Согласно инструментализму, космополитизм и национализм являются «способами действия», а выбор того или иного средства зависит от ситуации, которая и определяет меру востребованности каждого из них. Они выступают в качестве механизмов, позволяющих индивидам, группам индивидов, этническим общностям, народам ориентироваться в сложных, противоречивых процессах социального и глобального взаимодействия. Такое видение позволяет вести речь о прагматической сущности космополитизма и национализма, ценность которых определяется их инструментальной эффективностью, гарантирующей социальный успех. С точки зрения практического результата, на чем настаивает инструментализм, обе идеологии оказались достаточно «привлекательными» способами достижения целей, и события современного мира тому яркое подтверждение.

Утверждая тенденции универсализации и стандартизации, глобализация делает космополитизм современной доктриной и практикой, востребованность которого обусловлена требованиями интеграционных процессов, призванных сократить дистанции – экономические, технические, технологические, социокультурные, – между различными акторами глобального процесса, тем способствуя их вхождению в мир разнообразных всемирных взаимодействий. Но последнее возможно лишь при условии учета национальных особенностей, адаптации универсальных ценностей к национальной традиции. В противном случае растут риски, связанные с процессами фрагментации, дробления, поиска путей независимого, суверенного существования. В стремлении утвердиться в качестве самостоятельного исторического субъекта и сохранить национальную культуру этнические общности нередко выбирают путь национализма, в котором видят средство от угроз надвигающегося космополитизма. История изобилует примерами того, насколько востребованными оказываются идеи национализма для развития государства (многие исторические преобразования проходили под флагом национализма, отождествленного с патриотизмом), в силу чего националистические установки и соответствующее им мировоззрение становятся все более привлекательными, превращаясь в актуализированный феномен, сущностное содержание которого, хотя и подвергается изменениям, остается во многом достаточно устойчивым ^[2].

В своем стремлении противостоять возможным угрозам внешней среды, сохранить сложившуюся систему духовных и нравственных ценностей, отвечающих национальным интересам, этническая группа может выбирать т. н. буферную стратегию, на деле оборачивающуюся деградацией и саморазрушением. Замыкание в собственном национальном мире не только не реально в условиях глобализации, но и вредит самой природе локальности, предполагающей различные формы сотрудничества, без которого прогресс невозможен. Происходит смешение понятий «локальное» и «локализованное», более того, понятие «локальность» теряет подлинность своего изначального смысла, становясь синонимом узкого локализма, понимаемого как существование в отрыве от современных достижений, являющихся результатом интеграции. И этот локализм, ограничивающий возможности поступательного развития, является питательной почвой для возникновения и распространения «национализмов» разного рода.

Нельзя вести речь о национализме вне исторического контекста, который и обусловливает его понимание как идеологии и философии национального освобождения и формы национальной жизни. На различных этапах развития этноса один тип национализма сменялся другим, более того, происходило смешение различных типов, что объективно создавало и продолжает создавать новое пространство рисков – как для государства в целом, так и для отдельно взятого народа. Важное значение приобретают социально-экономические, политические и нравственно-мировоззренческие установки, которые во многом «конструируют» мир национализма. В условиях расширяющейся глобализации, которая объективно требует и предполагает интеграцию, национализм выступает фактором дезинтеграции, являясь не стимулом, а тормозом прогресса, тем затрудняя процессы взаимодействия и кооперации.

Несмотря на проблемы, возникающие на почве национализма, последний продолжает оставаться одним из механизмов влияния и способом реализации требований различного рода. Формой «усмирения» националистических тенденций становятся процессы глокализации. Взаимосвязь глобального и локального обнаруживается повсюду, и в ситуации, когда глобальное не отвечает запросам национально-государственного развития, в действие вступают факторы локального характера, призванные защитить национальное в широком смысле слова от негативного влияния глобального, все же теснящего локальное. Налицо и противостояние тенденций универсализма, следствием которых становится утверждение гомогенности, и локализма, связанного с сохранением гетерогенности, стандартизированного и национально-особенного. Появление и утверждение сходных черт наталкивается на сопротивление со стороны локального, стремящегося к сохранению национальной специфики. Так локальное становится решающим факторами развития, особенно в ситуации игнорирования национальных интересов, дискриминации, на почве которых и расцветает национализм. Окрашивая глобализацию национальным колоритом, локальный тренд создает условия для продвижения глобальных процессов, выступая, таким образом, в качестве одного из инструментов, обеспечивающих как национально-государственный, так и общемировой прогресс. И в таких условиях процессы автономизации и регионализации, наблюдаемые в современном мире, не являются факторами разъединения, а взаимосвязанными и обусловливающими друг друга частями глобального процесса, способствующими подлинной интеграции, которая возможна лишь на основе учета национальных интересов и развития локальных идентичностей. Взаимная переплетенность глобального, космополитического и локального позволяет снизить «националистические» риски, сделать их более предсказуемыми, а пути решения возникающих проблем – прогнозируемыми.

Связь космополитического и локального особо обнаруживается в условиях растущей фрагментации, тенденций к суверенизации. Именно космополитизм в ситуации провозглашения равенства прав и возможностей становится механизмом согласования интересов, поскольку предполагает и основывается на признании многообразия национальных форм жизни и национальных идентичностей. Очевиден факт того, что решение сложных вопросов глобального развития возможно лишь на основе учета локальных интересов, приведения их в соответствие с требованиями как общемирового, так и национального развития. Так космополитизм превращается в важнейший инструмент реализации национальных устремлений, в чем бы они ни выражались. «Успех» локального невозможен вне контекста глобализации, которая придает ему современные смыслы и звучание. И в таком качестве космополитизм играет продуктивную роль, а не является всего лишь отголоском современных процессов, более того, оба взгляда на мир дополняют друг друга.

Широкое распространение современных технологий позволило иначе интерпретировать феномен космополитизма, приблизив его к локальным идентичностям. Современный человек – человек, мыслящий и как космополит, и как «националист», в результате чего границы между «большим космосом» и «малым космосом» становятся все более прозрачными, а национальное сознание и самосознание пропитываются глобальными духовными приобретениями. Налицо процесс интернализации «национальным индивидом» ценностей и установок космополитической культуры и ценностей. Обогащаются космополитическими чертами и формы государственного устройства, и социальные институты, и повседневная практика, и сфера духовного. Происходит двуединый процесс, с одной стороны, сохранения собственной аутентичности, а с другой, проникновения универсальных ценностей в «тело» национальной традиции (что, безусловно, не может не создавать страхов относительно утраченной общности, по выражению Ф. Тенниса). Все это свидетельствует о растущей взаимозависимости и взаимообусловленности глобальных, космополитических и локальных трендов.

Внешняя обрамленность локального космополитическим придает его внутреннему содержанию современные черты, соответствующие духу как глобальной, так и национальной традиции. Точно также и космополитизм: выступая в локальных формах, окрашивается богатством локальных практик. Можно «быть космополитом – приветствуя многообразие человеческих культур; укорененным – преданным одному (или нескольким) локальному обществу, которое индивид считает своим домом; либералом – убежденным в ценности индивида; патриотом – приветствуя институты государства (или государств), в котором индивид проживает. Космополитизм проистекает из тех же источников, которые питают либерализм, поскольку именно многообразие форм жизни людей обеспечивает словарем язык индивидуального выбора. А патриотизм проистекает из либерализма, поскольку государство… создает пространство, в рамках которого мы выявляем возможности свободы. Для укорененного космополита все это есть одно целое» ^[3]. Как видим, лозунг «мысли глобально, действуй локально» не потерял своей ценности и сегодня, более того, получил новое измерение и современную логику развития.

В таком контексте именно космополитизм устанавливает «правила игры», следствием чего становится или должно стать не усиление различий, а утверждение «компромисса» различий, что делает его рациональным мировоззрением и практикой, на что обращают особое внимание исследователи проблем глобализации в целом, а в их контексте – идеологии космополитизма. Создавая новую идентичность, космополитическая идеология не может обойтись без учета локальных идентичностей, итогом чего становится формирование глобально-локального мировидения, которое позволяет трезво оценивать процессы становления как универсальных, так и национально-специфических форм жизни, тем «снимая» риски тенденций, сформированных на почве партикуляризма и универсализма. Подход, абсолютизирующий либо недооценивающий космополитическое и локальное, исчерпал себя, поскольку сопряжен с угрозами для современной цивилизации и перспектив ее развития.

В ритмах глобализации «чистота» локальных форм нарушается, поскольку разного рода приобретения и заимствования обогащают их адекватным времени содержанием. Право на достойное этническое развитие предполагает преодоление национальной узости, ограниченности, стремлений к изолированному существованию. Рассуждая на тему модернизации, меняющей соотношение глобального и локального, П. Штомпка справедливо замечает, что различные измерения современного мира образуют «множественные конфигурации и трансформации. И глобализация, и навязанная гомогенизация… вызывают ответную защитную реакцию, направленную на сохранение самобытной формы модернизации, отвечающей местным традициям и условиям, при которой принимаются лишь некоторые элементы современности» ^{[4, с. 121]} (в данном случае – Запада). И тем не менее, глобализация, втягивая народы и государства в мир разнообразных связей и взаимодействий, придает новое звучание современным идеологиям, не давая им превратиться в абсолютные императивы.