Tagora from the Dabilcurgan in Northern Bactria

Tikhonov Roman Vladimirovich PhD in History Docent, the department of History and Archeology, Yelets State University named after I. A. Bunin 399770, Russia, Lipetsk Oblast, Yelets, Kommunarov Street 28 478042316789@mail.ru

Городище Дабилькурган расположено в Пашхурдской долине на юге Узбекистана. Оно конусовидной формы и подразделяется на северную и южную части. В северо-восточном углу памятника расположена цитадель (30×30 м). Фортификационная система была усилена глубокими оврагами, а с северной стороны, где отсутствовала естественная защита, возведена мощная оборонительная система.

Первые археологические исследования на памятнике были осуществлены Э.В. Ртвеладзе в 1972 г., работавшем в составе Узбекистанской искусствоведческой экспедиции ^{[17, с. 16–18]}. К систематическим раскопках городища приступили лишь в начале XXI в., благодаря работе Тохаристанской экспедиции ^{[8, с. 448–451; 5, с. 122–152]}. С 2010 г. в изучении памятника принимают участие сотрудники кафедры истории и археологии Елецкого университета ^{[20, с. 33–82; 23, с. 83–118]}.

С 2012 г. автор проводит изучение позднекушанского культурного слоя (III–IV вв. н.э.), выявленного на площади раскопа № 2. Среди наиболее важных находок следует отметить столовую тагора. Она имеет коническую форму тулова с широко расходящимися стенками. Венчик утолщён с внутренней стороны и профилирован тремя желобками с уступами. Для большей устойчивости сосуду был придан кольцевой поддон (рис. 1, А).

Тагора изготовлена на гончарном круге, в черепке заметны включения гашеной извести. Некоторые фрагменты в диаметре достигают 0,2–0,3 см. С внутренней стороны сосуд покрыт темно-красным ангобом. Характерной его особенностью является наличие растительного орнамента, нанесенного методом лощения по ангобу. В верхней части сосуда расположена композиция, состоящая из изображения цветов. Они подразделяются на мелкие (пять лепестков), средние (пять лепестков) и крупные (шесть лепестков). Каждые два цвета соединены между собой продолговатой U-образной линией, которую пересекает волнистая линия. В нижней части тагора орнамент представляет собой наклонные пересекающиеся линии (рис. 1, Б).

Рис. 1. Столовая тагора с городища Дабилькурган в Северной Бактрии (А - общяя форма сосуда; Б - растительный орнамент).

Следует отметить, что форма данного типа столовой тагора типична для керамического комплекса Бактрии кушано-сасанидской эпохи. Так, на городище Зартепа, являющимся достаточно хорошо изученным памятником III–IV вв., подобные сосуды изготавливались из хорошо отмученной глины с минимальным количеством примесей, украшались ангобом, лощением, прочерченным или штамповым орнаментом, ногтевидными и вертикальными вдавлениями. Как правило, к краю сосуда крепились две петлевидные ручки ^{[4, с. 193–194]}.

Кроме того, сосуды подобного типа хорошо известны по находкам в культурных слоях таких поселений, как Джигатепа ^{[13, рис. 19б, 6]}, Старый Термез ^{[6, рис. 3, 22]}, Чакалактепа ^{[26, pl. 47, 7]}.

Среди исследователей нет единого мнения по вопросу о происхождении столовых тагора. Ш.Р. Пидаев отмечает, что они «появились или вследствие развития одного из вариантов хозяйственного тагора, или же в результате эволюции кратеров» ^{[12, с. 49]}. Н.С. Сычева связывает их появление с влиянием чаш и лутериев Северного Причерноморья ^{[22, с. 253–255]}.

На наш взгляд наиболее верной выглядит гипотеза Н.С. Сычевой. С крушением Греко-Бактрии и образованием Кушанского царства, культурные связи с греко-римским миром не только не угасают, а наоборот, получают мощный толчок в своем развитии. Немаловажную роль в этом процессе сыграл Великий шелковый путь ^{[16, с. 59–72]}.

Примером активного взаимодействия служит, в частности, керамический материал. Так, например, в I–II вв. в гончарной продукции Бактрии впервые отмечены ойнохойи. Показателен в этом отношении археологически целый кувшин с городища Хатынрабад ^{[14, с. 93]} и Беграм ^{[25, pl. XIV, 3]}. В III–IV вв. их процент в ассортименте посуды увеличивается. К этому времени они известны по находкам с Дальверзинтепа ^{[9, с. 156]}, Актепа II ^{[18, с. 174]}, Зартепа ^{[4, с. 195]}, Каратепа ^{[21, с. 90–93]}, Чакалактепа ^{[26, pl. 48, 13–15]} и ряда других памятников.

В кушано-сасанидскую эпоху культурные связи продолжают развиваться, не смотря на конфронтацию Сасанидского Ирана и Рима. Особенно показательным в данном отношении является правление Шапура I. В ходе одной из военных компаний, датируемой 259–260 гг., персидскому «шахиншаху» удалось разбить и взять в плен римского императора Валериана ^{[24, с. 292]}.

Тем не менее, несмотря на военные конфликты двух государств в искусстве Сасанидского Ирана отчетливо прослеживаются греко-римские традиции ^{[7, с. 159–161]}. Одним из примеров являются двуручные амфоровидные кувшины, получившие широкое распространение в Бактрии ^{[2, с. 288; 4, с. 195–196; 9, с. 156; 10, таб. XII]}.

Особую группу гончарной посуды в Кушаншахре составляют подражания римским металлическим образцам. Среди них следует отметить одноручный кувшин, найденный в хуме «В» помещения 4 домовладения «А» городища Зартепа. Изучавший находку В.А. Завьялов, сделал вывод о том, что «форма кувшина и такие элементы орнамента, как головка птицы на верхней части ручки и налеп-личинка у ее корня, явно заимствованы у металлической посуды римского времени, скорее всего, II–III вв., насколько можно судить по римским импортам в Восточной Европе» ^{[4, с. 220]}.

Обратимся теперь к рассмотрению техники нанесения и композиции орнамента. В III–IV вв. в Бактрии наибольшей популярностью в оформлении посуды пользовался прочерченный орнамент, нанесенный по сырой или просохшей глине, использовались и различные виды лощения ^{[11, с. 92]}. Нередки также находки сосудов, оформленных различными штампами ^{[1, с. 16–18; 4, с. 142–150]}.

Растительный орнамент, представленный на столовой тагора, находит параллели в античном изобразительном искусстве, где изображения цветов на керамических сосудах широко распространяется с VI в. до н.э. ^{[3, с. 209-215; 19, с. 259]}.

Однако характер орнаментальной композиции на дабилькурганском сосуде свидетельствует в пользу его местного происхождения и имеет аналогии в настенной росписи храма с городища Дальверзинтепа в Северной Бактрии ^{[15, с. 78–83]}.