Russia-United States relations in the mid-19th century

Середина XIX в. занимает особое место в истории международных отношений на Дальнем Востоке. Стоит отметить, что именно в этот период проявляется особая активность западных стран в названном регионе – в результате этого насильственно «открываются» Цинская империя и Япония. Также необходимо указать на тот факт, что восстание тайпинов в Китае серьезно угрожало существованию Цинской династии и целостности государства.

К тому же можно констатировать, что с присоединением Орегона и Калифорнии Соединенные штаты стали Тихоокеанской державой, а это, в свою очередь, предопределило бурное экономическое развитие страны и усиление американской торговой экспансии и военно-политической активности на Дальнем Востоке.

В этот же период Российское государство, активизировав свою дальневосточную политику и воспользовавшись благоприятными условиями, присоединило земли в Приамурье и Приморье ^{[24; 84]}. Русские военные корабли стали на регулярной основе появляться в дальневосточных морях. Интересы Российской империи сталкиваются с интересами иных западных держав, что приводит к военным действиям на Дальнем Востоке с Великобританией и Францией в годы Крымской войны (1853–1856 гг.). Остро встает вопрос о возможном отчуждении от России ее дальневосточных и североамериканских территорий.

Однако русско-американские отношения складываются совсем иным образом, даже несмотря на наличие определенных противоречий между двумя государствами. Российская империя была заинтересована в укреплении дружественных связей с США, в расширении русско-американской торговли. Соединенные Штаты, в свою очередь, имели собственные интересы на Дальнем Востоке, причем успешно защитить их, не прибегая к российской помощи, американцы были не в состоянии. Указанный регион, составной частью которого была Камчатская область, был интересен США и с экономической точки зрения.

Следует заметить, что продовольствие для Камчатки заготовлялось по распоряжению Иркутского гражданского начальства в хлебородных местах губернии в ноябре–декабре. Затем на следующий год в мае–июне оно сплавлялось по Лене до Якутска, где и хранилось до апреля следующего года. С наступлением апреля продукты питания доставлялись якутами в Охотск, а оттуда провиант перевозился на казенных судах на Камчатку. При подобной схеме снабжения затраты на транспортировку были просто колоссальными. Более того, ввиду ряда причин (недостаток казенного транспорта, неблагоприятное для перевозки время) продовольственные товары очень часто не доставлялись на Камчатку в нужном количестве. Данный факт вынуждал местных правителей закупать провиант у иностранных купцов по завышенным ценам ^[19].

В 1853 г. правление Российско-американской компании решило поставлять в Петропавловск товары только в том случае, если не произойдет разрыва русско-английских и русской-французских отношений. Также в связи с подорожанием муки ее доставка по прежним ценам оказалась невозможной. Именно поэтому вопрос обеспечения Камчатки продовольствием был передан Морским министерством в ведение генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева-Амурского.

Исходя из сложившейся обстановки, Н. Н. Муравьев-Амурский сообщил императору Николаю I, что не видит помех для закупки необходимого количества пищевых продуктов у американцев. Тем не менее, генерал-губернатор Восточной Сибири четко осознавал, что в случае войны с Великобританией такой способ продовольственного обеспечения Камчатки будет несовершенным. Вследствие этого наилучшим виделся вариант с возвращением к прежнему способу снабжения Камчатки из хлебородных мест Восточной Сибири.

В 1855 г. произошли изменения в государственном аппарате Российской империи. На престол вступил Александр II. Либеральные идеи благосклонно принимались новым императором и его ближайшим окружением. Как показала практика, принцип неприкосновенности российских территорий был чужд новым либерально настроенным правительственным деятелям.

Осенью 1857 г. Камчатку посетил коммерческий агент, предприниматель и политический деятель из Сан-Франциско Перри М. Коллинз. Именно он стал первым официально назначенным Вашингтоном дипломатом, который должен был защищать интересы американских граждан на Дальнем Востоке России.

23 сентября американский барк «Беринг», принадлежавший бостонской фирме «Бордмен энд К^о», бросил якорь в бухте Петропавловска. Перри М. Коллинза, плывшего на этом корабле из Николаевска в США, встретил губернатор Камчатки В. С. Завойко в сопровождении двух американцев – служащих фирмы «Бордмен энд К^о». 7 октября Коллинз покинул Авачинскую бухту и отправился на Гавайские острова. В понедельник 2 ноября он прибыл в Гонолулу ^{[1; 11]}.

По сообщениям Перри М. Коллинза, в сентябре 1857 г. в Петропавловске осуществляли свою деятельность две американские («Бордмен энд К^о» и «Хантер энд Берлинг») и три российские торговые фирмы. Как отмечал коммерческий агент, Камчатка славилась мехами соболей, горностая, черной и серебристо-серой лисицы, обильными рыбными промыслами; местное население очень гостеприимно, не склонно работать, а предпочитает охотиться и ловить рыбу ^{[21; 342–343]}.

До середины XIX столетия Камчатка оставалась основным дальневосточным ориентиром для американских судов. Неудивительно, что именно в этом регионе перед местной властью впервые встал вопрос дезертирства, а также проблема американской собственности, оказывавшейся на российской территории в результате кораблекрушений.

Начавшаяся Крымская кампания (1853–1856 гг.) поставила Российскую империю в трудное положение. Война стала преградой для бесперебойного снабжения колоний из метрополии, создала угрозу их неприкосновенности. Тем поразительнее представляется тот факт, что, несмотря на вышесказанное, колонии продолжали стабильно существовать и приносить прибыль государству и Российско-американской компании.

Однако Россия столкнулась с сопротивлением коалиции европейских держав. В данных обстоятельствах позиция Вашингтона имела важнейшее значение для царской администрации. Соединенные Штаты поддержали петербургское правительство в борьбе с неприятелем. В апреле 1854 г. государственный секретарь США У. Л. Марси предложил поверенному по делам России в Америке Э. А. фон Стеклю заключить морскую конвенцию о нейтралитете. Этот документ должен был содержать два основных условия: 1) находившиеся на нейтральном судне товары граждан воюющих сторон не подлежали конфискации; 2) собственность нейтральной страны и ее граждан на борту корабля воюющей стороны освобождалась от конфискации (за исключением военной контрабанды). У. Л. Марси рассчитывал, что такая конвенция получит поддержку многих государств, а ее положения станут принципами международного права ^{[15; 338–339]}.

Петербургское правительство без промедления выразило согласие на подписание такого акта, так как это помогло бы Российской империи избежать блокады и получить нужные товары, используя суда нейтральных государств, в том числе США. Э. А. фон Стеклю были предоставлены соответствующие полномочия по заключению конвенции. 26 мая 1854 г. министр иностранных дел К. В. Нессельроде отправил царскому посланнику в Вашингтоне российский проект документа ^{[1; 16]}.

10 июля 1854 г. Э. А. фон Стекль и У. Л. Марси подписали конвенцию о морском нейтралитете. Соединенные Штаты и Россия взяли на себя обязательства по применению положений данного документа в отношении торговли и мореплавания тех стран, которые признают это соглашение. Николай I ратифицировал конвенцию 3 сентября 1854 г.

Стоит сказать, что именно американцы в марте 1854 г. предупредили российские власти на Дальнем Востоке о готовящемся нападении англо-французского флота на Петропавловский порт ^{[11; 575]}.

16 июля 1854 г. губернатор Камчатки В. С. Завойко получил письмо от российского генконсула в Гонолулу Д. Грегга, в котором последний, ссылаясь на министра иностранных дел Королевства Гавайских островов Р. С. Уилмса (являвшегося американским гражданином), сообщал об объявлении Англией и Францией войны Российской империи и о нейтралитете Гавайских островов, а также информировал о блокировании русских портов на Тихом океане ^{[1; 17]}.

Англо-французское заявление породило устойчивый интерес калифорнийцев к географическому положению и естественным богатствам Русской Америки, Тихоокеанскому побережью Сибири и Камчатки. Соединенные Штаты фактически предстали в качестве союзника России. Как и предполагал Э. А. фон Стекль, в Калифорнии нашлись желающие стать российскими корсарами на Тихом океане.

Тем не менее, во время боевых действий против Петропавловского порта англо-французская коалиция пыталась использовать американцев в качестве проводников в тыл русской обороны. Так, 19 августа 1854 г. во время похорон адмирала Д. П. Прайса англичане захватили двух американцев с корабля, стоявшего в Петропавловске. Это были беглые матросы с американского китобойного судна, которые были приняты в команду клипера «Св. Магдалина». Они согласились показать союзникам путь, который помог бы овладеть портом. Американцы рассказали Ф. Николсону, принявшему командование англо-французской эскадрой после смерти Д. П. Прайса, что дорога в город широкая и безопасная, и что над позицией российских войск возвышается гора, которой можно с легкостью завладеть. Руководствуясь полученными сведениями, Ф. Николсон принял решение атаковать город, несмотря на возражения французского контр-адмирала О. Фебврье-Деспуанта, который убеждал в том, что американцы недостаточно осведомлены о возведенных русскими укреплениях ^{[12; 81–82, 143–144, 159]}. Около 8 часов утра 24 августа 1854 г. англо-французский десант предпринял попытку нападения, но был отбит.

Весной 1855 г. российским руководством было принято решение использовать противоречия, существовавшие между США и Великобританией. Военный губернатор Камчатки В. С. Завойко намеревался уговорить американцев передать союзникам сведения о том, что все русские войска ушли вглубь Камчатки и именно там ожидают неприятеля; также предполагалось, что американцы распространят слух о том, что все российские корабли выведены в устье реки Анадырь ^{[12; 231]}.

По словам вице-консула в Сан-Франциско П. С. Костромитинова, американцы «приняли с совершенным восторгом известие о победе» ^{[1; 17]}, которую русские войска одержали под Петропавловском.

1 (13) марта 1855 г. калифорнийский банкир и торговец Б. Сандерс писал В. С. Завойко о том, что американцы «были все рады видеть как храбро вы отразили атаку союзников на Петропавловск» ^{[1; 18]}.

Тем временем Соединенные Штаты продолжали снабжать всем необходимым русские владения на Тихом океане для эффективного противодействия англо-французскому альянсу. Вследствие того, что бостонский торговец У. Бордмен не сумел выполнить просьбу В. С. Завойко о транспортировке пороха на Камчатку, Э. А. фон Стекль отдал распоряжение П. С. Костромитинову об отправке из Сан-Франциско до 500 пудов пороха, который был приобретен при посредничестве уже упомянутого Б. Сандерса.

В середине марта 1855 г. Б. Сандерс отправил на Камчатку бриг «Уильям Пен», загрузив его 510 пудами пороха и 100 тоннами муки. Ссылаясь на серьезный риск (порох представлял собой военную контрабанду, и судно могло быть захвачено на законном основании), предприниматель установил очень высокую цену за фрахт: 100 долларов за тонну. От также уведомил, что фрегаты союзников находятся в районе Сан-Франциско, ожидая русские корабли «Камчатка» и «Николай», которые стояли в местной гавани ^{[1; 18]}.

19 мая 1855 г. американский торговый корабль добрался до Петропавловска. 4 июня того же года из Петропавловска на Гавайские острова отправилось зафрахтованное Российско-американской компанией судно «Нил», нагруженное мукой и солью. 27 июня в гавань вошло судно «Левантер» (также зафрахтованное Российско-американской компанией) с грузом муки для казны и различных товаров для продажи населению Петропавловска.

Поставляя товары Российской империи, Соединенные Штаты не забывали и о собственных интересах. Так, например, американский суперкарго «Чейз» к 24 марта 1855 г. выручил от продажи материалов, припасов и вещей 18 600 рублей. К 30 августа этого же года американский торговец по фамилии Кашинг, доверенный купца У. Бордмена, продал товаров на 27 309 рублей ^{[1; 18]}.

В 1861 г. в Соединенных Штатах началась гражданская война (1861–1865 гг.), которая сулила самые неблагоприятные перспективы: ожесточенное столкновение Севера и Юга, иностранная интервенция, дробление США на несколько разоренных государств. При таких обстоятельствах угроза американской экспансии в отношении Аляски была фактически сведена на нет. От позиции России как крупнейшей мировой державы зависела не только судьба США. В начале 60-х годов XIX в. Российская империя предопределяла направление дальнейшего исторического развития мира, но, как оказалось, далеко не в свою пользу. После поражения в Крымской войне Александр II всерьез опасался англо-французской угрозы, именно поэтому петербургское правительство стремилось отыскать надежного союзника в целях совместного противодействия неприятелю. Выбор пал на Соединенные Штаты – естественного противника Англии и Франции, а также главного претендента на Русскую Америку ^{[16; 194]}.

Более того, летом 1863 г. в целях предотвращения возможной англо-французской интервенции к берегам США были направлены две военные эскадры под командованием контр-адмиралов А. А. Попова и С. С. Лесовского. Флотилия А. А. Попова прошла через Тихий океан в Сан-Франциско, а эскадра С. С. Лесовского стала на рейд у восточных берегов Соединенных Штатов. Русский флот стал для американцев надежной защитой от внешнего вторжения ^{[16; 195]}.

Резюмируя, можно констатировать, что Российское государство в середине XIX в. рассматривало Соединенные Штаты как своего сторонника в политических вопросах. Америка, в свою очередь, также придерживалась благожелательной позиции в отношении Российской империи. В годы Крымской войны США открыто поддерживали Россию, причем это была позиция не только официального Вашингтона, но и американского народа. Кроме того, американцы, населявшие Тихоокеанские штаты, готовы были принять участие в войне на стороне России в качестве каперов ^{[1; 19]}.

Невзирая на запрет международного права тех лет применительно к торговле военными товарами с воюющими государствами, американские предприниматели (под угрозой конфискации товаров и судов) на регулярной основе поставляли продовольствие и военную контрабанду в отдаленные российские владения.

Двусторонняя заинтересованность в сфере укрепления и расширения взаимовыгодного торгового сотрудничества предопределила дружественный характер межгосударственных отношений, сложившихся между Российской империей и Соединенными Штатами в середине XIX в.