The BRICS countries’ “Soft Power” (the case of Brazil and the Republic of South Africa)

На рубеже XXI века внешнеполитический инструментарий ключевых игроков на международной арене претерпел значительные изменения, вобрав в себя наряду с традиционными механизмами и формами проявления «жесткой силы»: военной мощью и экономическим превосходством – методы «мягкого» влияния, выходящие за рамки привычной нам государственной политики кнута и пряника. Сила привлекательности внутри- и внешнеполитических ценностей страны, ее притягательная духовная и материальная культура, уникальная и успешная экономическая модель, участие в международных организациях – вот что сегодня создает позитивный имидж государства у мировой общественности.

Особую актуальность имеет изучение природы «мягкой силы» восходящих держав современности – России, Китая, Бразилии, Индии и Южно-Африканской Республики, образовавших группу БРИКС. Эти государства становятся глобальными полюсами силы XXI века, и всесторонний анализ различных аспектов их национальной мощи представляется необходимым уже сейчас. Особое внимание хотелось бы уделить Бразилии и ЮАР. Несмотря на кажущиеся различия, эти страны имеют много общего. Помимо членства в БРИКС, Бразилия и ЮАР являются центрами уникальных цивилизаций – латиноамериканской и африканской, при том, что сами стоят несколько особняком среди остальных стран региона. Они являются локомотивами экономического роста и интеграционных процессов, проходящих, соответственно, в Южной Америке и Африке. Наконец, они только начинают реализовывать на международной арене политику «мягкой силы», зачастую двигаясь параллельным курсом.

Особое значение использование инструментария «мягкой силы» для стран группы БРИКС приобретает сегодня. После нескольких лет успешного поступательного развития и экономического роста, в 2015 году страны БРИКС столкнулись с новыми серьезными вызовами. Замедление роста в Китае обернулось обвалом фондового рынка на 40% и грозит долговым кризисом. Структурные проблемы в экономике России, усугубившиеся падением цен на нефть и зарубежными санкциями, вылились в девальвацию национальной валюты и пересмотр бюджета. Экономика Бразилии парализована антикоррупционными чистками, а ЮАР балансирует на грани рецессии. Только Индия демонстрирует уверенный рост ВВП. В этих условиях для оттаивания собственных позиций на международной арене для стран БРИКС, в том числе для Бразилии и ЮАР, все большее значение приобретает именно «мягкая сила».

Несмотря на нынешние внутриполитические коллизии, в XXI веке Бразилия постепенно становится экономическим и политическим лидером Латинской Америки, мощной региональной державой с претензией на статус центра силы глобального мира. Страна активно участвует в поиске решений таких общемировых проблем, как изменение климата на планете и глобальное потепление, продовольственная безопасность, глобальное управление, посредническая и миротворческая деятельность.

В сознании простого обывателя «мягкая сила» Бразилии – это в первую очередь солнечные пляжи и красочные карнавалы, а также футбол как национальный вид спорта. Именно успехи бразильских футболистов сделали своей стране поистине громкое имя в мире. Но «мягкая сила» Бразилии не сводится только к спорту и карнавалам – праздникам жизни, в которых миллионы людей во всем мире мечтают принять участие. Бразильский политолог У.В. Биасотто отмечает, что «Бразилия применяет «мягкую силу», которая открывает гораздо больше возможностей в сфере торговли, науки и технологий… Величие державы – это то, что начинают читать и слышать за рубежом (благодаря нашим музыкантам и писателям), величие, которое строится благодаря «мягкой силе», пониманию того, что мы – одна человеческая раса… чем «мягче» мы будем с менее обеспеченными (самыми обездоленными), тем больше нас будут уважать…» ^{[1, с. 166.]}.

Определенной привлекательностью для других государств обладает особая модель развития Бразилии, умело сочетающая либерализм в экономике с мерами государственной поддержки малоимущих. В отличие от жесткой неолиберальной схемы, отвергнутой Бразилией в середине 1990-х годов прошлого века, ее новая модель, апробированная еще при президенте Фернанду Энрике Кардозу (1995–2003), была рассчитана на развитие внутреннего рынка в качестве инструмента, способного гарантировать экономический рост. Эта модель развития помогла Бразилии с наименьшими из всех латиноамериканских стран издержками перенести последствия глобального экономического кризиса. Благодаря реализации продуманных и эффективных социальных программ руководству Бразилии удалось в определенной степени решить социальные проблемы. Кроме того, в последней трети прошлого столетия Бразилия смогла в довольно короткие сроки в значительной степени диверсифицировать национальную экономику, создав у себя практически все современные отрасли промышленности: металлургическую и автомобильную, судо- и самолетостроительную, химическую и фармацевтическую. В стране развивается электроника и ракетостроение, биотехнологии и производство энергетического оборудования, включая оборудование для АЭС. В начале нового столетия серьезное развитие получили информатика и телекоммуникации. В Бразилии создан первоклассный банковский и финансовый сектор, фондовый рынок по объему является одним из ведущих в мире.

Немаловажным элементом «мягкой силы» Бразилии является «медицинская дипломатия», пропагандирующая использование здравоохранения в качестве инструмента достижения внешнеполитических целей. Так, неотъемлемой частью программы администрации президента Луиса Инасио Лулу да Силва (2003–2011) было создание репутации страны в поддержке глобального здравоохранения для продвижения международного статуса Бразилии в целом. В 2010 году это цель была достигнута путем преобразования Бразилии в одного из крупнейших доноров мира с ежегодным выделением финансовой помощи в размере 4 миллиардов долларов США. Помимо этого администрация Лулу да Силва через принципиальную позицию по антиретровирусным препаратам, стремление к более жесткой и эффективной борьбе против табака, предоставление двусторонней и многосторонней помощи завоевала для Бразилии широкий авторитет среди других стран с развивающейся экономикой ^{[2, с. 77]}.

Большое значение имеет превращение Бразилию в экологическую сверхдержаву. К числу экономических инструментов «мягкой силы» Бразилии можно отнести активную деятельность в направлении создания «зеленой» экономики. Сегодня Бразилия является вторым в мире после США производителем биотоплива (биоэтанола), добываемого из сахарного тростника. Бразилия связана двусторонними соглашениями о поставках биотоплива с 45 странами, Европейским Союзом и ЭКОВАС, а также трехсторонними соглашениями в рамках треугольников Бразилия – ЕС – Африка, Бразилия – ЕС – Мозамбик и Бразилия – США – Центральная Америка и страны Карибского бассейна. В современных условиях, когда потребности крупнейших экономик мира в энергоресурсах стремительно растут, а проблемы загрязнения окружающей среды все сильнее дают о себе знать, биотопливо – та приемлемая альтернатива, которую Бразилия готова предложить миру в целях сохранения окружающей среды и рационального пользования природными богатствами планеты.

Бразилия делает шаги в направлении развития культурного сотрудничества. Правда, пока они довольно скромные: бразильские культурные центры, известные ранее как Центры бразильских исследований, существуют в настоящее время более чем в двадцати странах и ведут деятельность по популяризации бразильской культуры и португальского языка за рубежом ^[3]. Вообще, Бразилия активно позиционирует себя как ведущая держава португалоязычного мира. 17 июля 1996 года в Лиссабоне на совещании глав и правительств Португалии, Бразилии, Анголы, Мозамбика, Гвинеи-Бисау, Островов Зеленого мыса и Сан-Томе и Принсипи было создано Содружество португалоязычных стран. Бразилия играла важную роль на переговорах Португалии, ООН и Индонезии по проблеме независимости Восточного Тимора (незаконно занятого Индонезией в 1975 году), направляла свои миротворческие силы в эту страну, которая также вошла в состав Содружество португалоязычных стран ^{[4, с. 265]}.

Бразилия все чаще становится хозяйкой важных международных форумов, таких как V Всемирные военно-спортивные игры в 2011 году, Кубок мира по пляжному футболу и Международная конференция ООН по устойчивому развитию «Рио+20» в 2012 году, чемпионат мира по дзюдо в 2013 и 2015 годах, чемпионат мира по футболу в 2014 году. В 2016 году в Рио-де-Жанейро пройдут летние Олимпийские игры, а в 2019 году – летняя Универсиада.

«Мягкая сила» Бразилии во внешней политике проявляется в отстаивании принципов суверенитета, равенства и невмешательства во внутренние дела других государств. В апреле 1999 года она была активным сторонником принятия Группой Риорешения, осудившего военную акцию НАТО в Косово. В 2003 году Бразилия выступила против вторжения США в Ирак. Незадолго до этого президент Лула да Силва выступил с инициативой проведения международной конференции по Ираку с целью мирного решения проблемы.

Экс-министр иностранных дел Бразилии С. Аморим в 2013 году в одной из статей отмечал: «Не существует никаких сомнений, что миролюбивая внешняя политика служит интересам Бразилии. Страна использует свой статус для укрепления мира и сотрудничества в Латинской Америке и во всем мире. Ее конструктивные подходы основаны на фундаментальных ценностях демократии, социальной справедливости, экономического развития и охраны окружающей среды. Уникальная способность Бразилии продвигать эти идеалы является важным инструментом ее «мягкой силы» ^[5].

Оправдывая свои претензии на место в Совете Безопасности ООН, Бразилия возглавляла миротворческую миссию ООН на Гаити с 2004 года, а после землетрясения 2009 года (когда погиб 21 бразильский военнослужащий), предложила 205-миллионный пакет помощи. Ее солдаты входили и входят в миротворческие контингенты в Либерии, Центральноафриканской Республике, Кот д’Ивуаре, Восточном Тиморе ^{[6, с. 175]}.

Бразилия является сторонницей принятия в ООН специальной конвенции по борьбе с терроризмом и выступает за нераспространение ядерного оружия и других видов ОМП и их технологий, являясь членом Договора Тлателолко 1967 года о безъядерной зоне в Латинской Америке и Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 года. Она участвует в международной конвенции за запрещение противопехотных мин, а в рамках Организации американских государств и на межлатиноамериканском уровне – во всех конвенциях, относящихся к вопросу ограничения вооружений, в том числе и обычных, и посвященных укреплению мер довериямежду странами региона. Одним из важных факторов «мягкой силы» Бразилии ее участие в интеграционных движениях на континенте, чему во многом способствует ее ведущая роль в крупнейших интеграционных группировкых Южной Америки – МЕРКОСУР и УНАСУР.

Опираясь на ресурс собственной 10-миллионной общины выходцев с Ближнего Востока, президент Лула активизировал политику и в этом регионе, нанося визиты в Израиль, Иорданию, Западный берег реки Иордан, Турцию, пытаясь выступать посредником в арабо-израильском конфликте и даже при решении иранской ядерной проблемы.

Наконец, «мягкая сила» во внешней политике Бразилии основывается на выстраивании страной коммуникаций по линии сотрудничества «Юг-Юг», в котором отношения между Бразилией и Африкой могут считаться эталоном благодаря вниманию, которая официальная Бразилиа уделяет проблемам трудоустройства местного населения, передаче собственных знаний и технологий, инвестициям в борьбу со СПИДом, голодом, дефицитом пресной воды.

Сложно не согласиться с мнением О. Леоновой, что сегодня традиционные факторы «мягкой силы» «старой» Бразилии – солнце, кофе, футбол и карнавал блекнут перед притягательным образом эффективного глобального игрока, чьей национальной идеей является утверждение: «Нам забивают, сколько могут, мы забиваем, сколько хотим» ^{[7, с. 21]}.

Бразилия вырабатывает собственный формат «мягкой силы», привлекательности уникальной социально-ориентированной модели экономического развития, своего варианта федерализма и консолидации полиэтнического общества. Национальная доктрина на данном направлении окончательно не сформулирована, но сегодня бразильские политологи, дипломаты и ученые все чаще обращаются к проблематике «мягкой силы». «Мягкая сила» Бразилии базируется на многомерной идентичности страны и в этом плане имеет собственный институциональный дизайн, заметно отличающийся от американских канонов и стандартов. По сути, как выразился исследователь вопроса А.В. Будаев, официальная Бразилиа сегодня формирует свой оригинальный и довольно успешный формат «мягкой силы» ^{[8, с. 12]}.

В Южно-Африканской Республике идея «мягкой силы» также получила свое признание как важнейший ресурс внешней политики государства и повышения его международного статуса. ЮАР сегодня – крупнейшая и наиболее эффективно развивающаяся экономика Африканского континента. Мирный переход от апартеида и эволюционная трансформация расистского общества, уникальная система управления с участием белых и чернокожих граждан страны, членство (как и Бразилии) в G20 и БРИКС, военная мощь, строительство новой национальной и политической идентичности – все это сделало ЮАР несомненным политическим лидером Африки.

ЮАР играет ведущую роль в интеграционных процессах «Черного континента»: именно Претория способствовала превращению довольно неэффективной Организации африканского единства в Африканский союз и продолжает активно работать над созданием элементов будущей панафриканской интеграционной системы, что также усиливает «мягкую силу» этой страны, по крайней мере, в региональном масштабе. ЮАР постоянно подчеркивает свою озабоченность и ответственность за стабильность, единство и процветание всей Африки и позиционирует себя как главное интеграционное звено Африканского континента.

Проявлением «мягкой силы» ЮАР является и добровольный отказ от ядерного арсенала, ведь она была и остается первой в мире страной, которая обладала ядерным оружием и решила в 1990 году уничтожить его запасы, предпочтя дипломатию и политику, основанную на «мягком влиянии».

Но ключевой элемент «мягкой силы» Южно-Африканской Республики все же связан с понятием «Африканский ренессанс» – идеи возврата к истокам уникальной африканской культуры и африканской цивилизации (которая, как считают многие местные ученые, когда-то существовала южнее Сахары). Руководство ЮАР еще в конце 1990-х годов провозгласило намерение создать «африканскую нацию на Африканском континенте». Основные положения концепции «Африканского ренессанса» президент ЮАР Табо Мбеки 9 апреля 1998 года изложил в своей речи в Университете Объединенных Наций ^[9]. Концепция Африканского ренессанса достаточно обширна, но в есть обязательный набор тезисов, призванных позиционировать Африку как современный регион глобального мира, идущий в ногу с социальным и политическим прогрессом и положительно отзывающийся на все актуальные идеологемы глобализации ^{[10, с. 34-35]}.

Идея «Африканского ренессанса» была дополнена философией Убунту (что можно перевести как «человечность», «совместность»). По словам исследователя проблемы С. Пэнс, «Убунту – это традиционная африканская философия, которая предполагает, что понимание себя возможно только в тесной связи с остальным миром. Согласно Убунту, существует общая связь между всеми людьми и через эту связь и взаимодействие с другими людьми человек открывает себя как Человека (открывает свои человеческие качества) ^[11]. Сегодня «убунту» считается комплексной африканской идеологией и африканским образом жизни, существовавшими до прихода белого человека. Пропаганда этой концепции, безусловно, связанной с философией «мягкой силы», идет полным ходом, и лидером в этом процессе выступает именно Южно-Африканская Республика.

В 2000 году парламент ЮАР принял закон об учреждении Фонда африканского ренессанса, цель которого было объявлено расширение международного сотрудничества с африканскими государствами. Т. Мбеки совместно с президентом Алжира А. Бутефликой и президентом Нигерии О. Обасанджо разработали Программу Тысячелетия по партнерству ради африканского восстановления, ставшей основой для документа «Новое партнерство для развития Африки» (НЕПАД). Программа предлагает меры, которые должны быть приняты как самими африканскими странами, так и международным сообществом для преодоления трудностей, с которыми сталкивается Африканский континент, и в целом совпадает с основными положениями концепции «Африканского ренессанса». Миссия НЕПАД – остановить тенденцию к углублению социально-экономической отсталости африканских государств, способствовать их экономическому росту и качественному расширению их участия в системе мирового хозяйства с опорой на собственные ресурсы и на тесное партнерство с международным сообществом ^[12].

Как и в случае с Бразилией «мягкая сила» ЮАР сегодня только начинает работать на международный имидж страны и реализацию ее внешнеполитического курса. На этом поприще официальная Претория уже достигла определенных успехов: ярким примером этого стало проведение Чемпионата мира по футболу в 2010 году. С другой стороны, Южно-Африканская Республика еще не успела аккумулировать достаточный ресурс «мягкой силы». Обремененная внутренними проблемами, она пока не имеет возможности прилагать усилия для активного продвижения своей культуры в глобальном масштабе, но при этом делает серьезные шаги на региональном направлении, используя, в первую очередь, идеологию «Африканского ренессанса».

Представляется, что обе эти региональные державы – Бразилия в Южной Америке и ЮАР в Африке – способны внести важный вклад с создание стабильной системы международных отношений в двух развивающихся регионах современного мира. На глобальном уровне их взаимодействие на ниве реализации политики «мягкой силы» может и должно дополняться участием в таком важнейшем формате современного глобального управления, как группа БРИКС.