Common law in inheriting patrimonial ranks among Altai people

Rusanov Vitaly Victorovich PhD in History Docent, the department of Theory and History of State and Law, Altai State University 656000, Russia, Altaiskii krai, g. Barnaul, pr. Sotsialisticheskii, 68, kab. 315 radomir77@mail.ru Other publications by this author

В алтайском обществе XVIII – XIX веков руководящие должности занимали зайсан, его помощники демичи, шуленги, сборщик налогов (албанчы). Монгольское и ойратское общество, как известно, делилось на сословия. Во главе стояло первое привилегированное сословие – представители «золотого рода» (чингизиды). Затем, шло второе привилегированное сословие – цаган ясун (белая кость), зай сун, или же, как принято говорить сейчас – зайсан. В алтайском обществе, термин зайсан означал представителей дворянства, аналогично темникам, тысячникам и т.п., которым было подчинено столько семей, сколько они могли выставить в ополчение воинов.

В 1763 г., майор Щербачев, во время третьей ревизии, провел перепись алтайского населения. После чего, алтайским зайсанам были вручены копии указов Екатерины II, дарующие инородческим представителям различные льготы. В частности, титул зайсана приравнивался чину майора. Зайсаны были освобождены от уплаты ясака и от телесных наказаний^{[1, c. 183]}.

Вообще, бережное отношение к родовой аристократии во взаимоотношениях царского правительства и алтайской этно-элиты, мы находим и последующих фактах. Так, например, за добровольное преумножение ясака, собираемого зайсанами со всего мужского населения, последние были награждены Павлом I золотыми медалями^{[2, c. 25]}. Таким образом, алтайские зайсаны, по праву и на основе традиций, обоснованно следует относить к местному инородческому дворянству. По сути, как указывал В. В. Радлов, зайсаны являлись древними княжескими и дворянскими родами с правом фактического наследования^[3]. Чины меньшего значения получали лица, не принадлежавшие к аристократическому роду, но все должности были наследственными.

И лишь впоследствии, организовывая Алтайскую духовную миссию, Российское правительство стало активно вмешиваться в наследственную политику передачи титула зайсана. Царские чиновники и миссионеры рекомендовали способствовать передачи титула зайсана наиболее угодным инородцам. Это было характерно в районах северного Алтая, где шло активное расширение селений миссионеров^[4]. На южных территориях Горного Алтая, население, менее подверженной политике миссионерства, имело возможность влиять на выборы зайсанов из древних родов-сёоков (кыпчаки, иркиты, мундусы и др.). Из этих сёоков происходили назначения зайсанов в бытность нахождения Горного Алтая в составе Джунгарского ханства (каганата). В настоящее время, перечисленные роды-сёоки, это широко распространенные и многочисленные алтайские фамилии: Кыпчаковы, Иркитовы, Мундусовы и т. д.

В Джунгарском ханстве, Монгольском государстве, зайсаны делились на старейших – знатных и чиновных, т.е., назначенных. Аналогичное деление мы обнаруживаем и у алтайцев: укту-jайзан и ук-jок-jайзан. В. В. Радлов записал со слов одного из алтайских зайсанов, что изначально у алтайцев существовало только 5 зайсанов. Причем в категорию наиболее почетных, родовитых, потомственных относились лишь 4 зайсана (укту-jайзаны). В. В. Радлов перечисляет укту-зайсанов: Кудук из рода Кыпчак, Пудук из рода Иркит, Коккуш из рода Тодош, Пуктус из рода Мундус.

Отдельные семьи, роды, увеличиваясь численно, укрепляясь экономически, со временем обособлялись и стремились выделиться. Это был долгий сложный путь стремления к зайсанству через байство^[5]. Сам В. В. Радлов выделял 7 зайсанств. Зайсанство рода Кыпчак включало сёоки: Кудук, Казак, Кюстой, Муклай (1 зайсан). Подвластными зайсанства рода Иркит являлись: Пудуко, Кюруско, Метрей, Токойок, Попош (2 зайсан). Крупный род Тотош включал два зайсанства и сёоки: Котуш, Найманак, Муштой, Падрай (3 зайсан), Купа (4 зайсан). Один из демичи, Коскёлок отделился и купил себе зайсанское достоинство. Он был из рода Майман, в который входили сёоки: Коскёлок, Пабак, Татарак (5 зайсан). Следующее зайсанство рода Мундус властвовало над сёоками: Пуктус, Наду, Пекиш, Пакай, Аларуу, Апанаш, Курту (6 зайсан). Наконец, 7 зайсанство рода Телёс включало сёоки: Катыра, Онок, Чотый, Пеленек, Чаппан (7 зайсан).

Причем, в седьмом зайсанстве были нарушения зайсанского достоинства: оно не было кровным. У седьмого зайсана из рода Телёс было два незаконных сына от служанки, других детей мужского пола не было. Старший сын наследовал зайсанство, хотя население было против такой передачи зайсанства. Говоря правовым языком, налицо нарушение легитимации власти. Этим недовольством воспользовался младший сын и, заручившись поддержкой русского чиновничества, узурпировал зайсанство. А затем, уже передал его по законному наследству.

Кроме того, существуют исследования по некоторым отдельным зайсанам. Так, о родословной зайсана Кудука имеется статья Г. П. Самаева «Вопросы родословной зайсана Кутука». Он пишет о своих исследованиях и делает вывод, что звание зайсана пожаловано Кутуку «не по линии», т. е. отец его не был зайсаном^[6].

Рассуждения об изначальном количестве зайсанов, несмотря на ряд фундаментальных работ исследователей Горного Алтая, весьма размыто. Фигурируют различные данные. Один из зайсанов сообщил В. В. Радлову о 5 зайсанах. В. В. Радлов выделял, как мы уже упоминали 7 зайсанств. А между тем, по архивным данным, от 2 мая 1756 г., из рапорта сибирского губернатора В. А. Мятлева в коллегию иностранных дел, о приеме в подданство России народов южного Алтая, следует упоминание о 13 зайсанах. И немногим позднее, 13 июня 1756 г., В. А. Мятлевым дано уточнение, что из 13 зайсанов, осталось 10, а «три зайсанга мунгальским войском искорены со всеми подвластными их»^[7].

По имущественному положению, зайсаны были богатыми, знатными людьми, владельцы большого количества скота и другого имущества. Одевались в шелковые платья, при жилищах всегда имелись слуги. За большими стадами смотрели подвластные им алтайцы. Кроме скота, у зайсанов были свои пашни, на которых также работали слуги, они же проводили посев и уборку урожая. При уборке посевов, урожай свозился к кочевке зайсана, несмотря на возможную дальность расстояния. Когда зайсаны входили в государственные образования Джунгарии, они содержали вооруженные отряды и принимали участие в войнах. Получали часть добычи, по результатам военных действий^[8]. Даже после вхождения в состав Российской Империи, зайсаны некоторое время сохраняли в своем подчинении вооруженные отряды. С переходом под юрисдикцию России, зайсаны перестают принимать участие в вооруженных столкновениях. Но и без военной добычи, зайсаны имели высокий годовой доход. Во-первых, дючина зайсана выплачивала ему небольшое годовое содержание. Во-вторых, зайсаны собирали ясак и подати с подвластных алтайцев. В-третьих, обличенные правом судопроизводства, они получали судебные пошлины в свою пользу, а также различные подношения-подарки (сый). Фактически, к XIX веку, власть зайсана в своих пределах была неограниченной. Зайсан распоряжался имуществом подчиненных, накладывал штрафы^[9].

Так, к примеру, зайсан Семен Юлуков в 1890-е гг., имел до 1000 голов крупно-рогатого скота, около 100 табунов лошадей (по 2 десятка голов в табуне). Содержал несколько маральников. Занимался ежегодной скупкой и продажей русскому купечеству, сотен быков. Кроме того, зайсан Юлуков торговал с Китаем. В Китай отправлялись ежегодные большие торговые обозы с продуктами изделий из маральников, по оценке на несколько десятков тысяч рублей. Караваны, возвращаясь, везли шелка, посеребренную утварь, холст, алкоголь китайского производства, табачные изделия^[10].

В южном Алтае, значительными богатствами обладал зайсан Аргымай Кульджин, «поставщик двора». А. Кульджин побывал в Англии, изучая коннозаводство. Неоднократно бывал в Петербурге. Скот Аргымая и его брата Манджи, насчитывал десятки тысяч. Во владении А. Кульджина находились зимние и летние пастбища, покосы. Он торговал с Монголией. Часть имущества и скота держал в Монголии.

В северном Алтае, богатством выделялся зайсан Михаил Васильевич Тобоков. Он входил в акционерное общество компании Зингер, ему принадлежал магазин швейных машин в с. Улале (ныне г. Горно-Алтайск, столица Республики Алтай), винную лавку, несколько маслозаводов. Аналогично, обстояло финансовое и имущественное положение других зайсанов.

Демичи часто они состояли в родственных отношениях с зайсанами, и, как правило, должность передавалась по наследству от отца к сыну в большинстве случаев.

Из алтайских баев наиболее колоритной фигурой является так называемый укту-бай (родовитый, благородный бай). Так называли тех баев, богатство которых являлось наследственным и передавалось из поколе­ния в поколение.

Из сообщений старых тубаларов (ныне один из коренных малочисленных народов Горного Алтая), в лесных территориях Горного Алтая укту-баев не было. Условия жизни в тайге были более сложные, отсутствие обширных пастбищ, делало эти земли малопривлекательными и сокращало возможности для обогащения. Поэтому баи лесных территорий были выходцами из бедноты или середняков. Состояние наживали самостоятельно, как правило, ведя торговые и ростовщические операции. Укту-баи неизменно присутствовали в районах ведения скотоводческого хозяйствования. Имущественные богатства укту-баев лежали в области натурального хозяйства. Особый интерес выражали в коннозаводстве и росте поголовья скота (полевые материалы 2007 г., информатор: З. К. Байталова, 1930 г. р., сёок очы, с. Усть-Мута). Переизбыток такого производства, позволял содержать алтайскую бедноту, и соответственно использовать эту дешевую рабочую силу на своих хозяйствах. Несмотря на подобную классическую эксплуатацию, в алтайской среде они имели огромную популярность^[11]. Часто помогали населению, в форме организации и раздачи бесплатной провизии. Влияние их на массы было огромно. С такими значимыми личностями приходилось всегда считаться и местной администрации.

Таким образом, укту-баи, наряду с зайсанами и демичи, могли называться «лучшими людьми», этно-элитой своего общества. В совокупности, они представляли «народные съезды» - курултаи, на которых принимались решения по делам, касающиеся всего алтайского населения. К таковым относились: распределение ясака и прочих сборов, распределение охотничьих территорий и промыслов. Подытоживая все сказанное, мы можем утверждать о сословном характере алтайского общества. К высшему сословию следует относить не только зайсанов, но и укту-баев. Несмотря на то, что многие укту-баи откровенно гордились своим родом и богатством, стать родовым зайсаном они не могли. Для этого необходимо было по рождению принадлежать к семье зайсана. Укту-баи могли «купить» себе зайсанство, «перехватить» зайсанство при смене наследования, подговорить алтайскую бедноту, чтобы последние активно выразили недовольство управлением действующего зайсана. И таким образом, «выбив» почву – узурпировать зайсанство. Но, такой укту-бай, мог стать лишь только ук-jок-jайзан (ук-йок-зайсан). Он не пользовался авторитетом и влиянием, какое было у наследного зайсана (полевые материалы 2007 г., информатор: А. Б. Баданов, 1927 г.р., сёок очы, с. Верх-Мута).

Зайсанский чин передавался по наследству от зайсана к старшему сыну или старшему родственнику. Нередко бывало так, что зайсанами становились в малолетнем возрасте^[12]. В 1880 г., был принят закон, согласно которому должность зайсана стала выборной. Зайсаны избирались на три года и приравнивались к волостным старшинам. Алтайцы приняли данное изменение как посягательство на древние устои, но обошли закон тем, что одни и те же, зайсаны переизбирались каждые три года^[13]. В силу своего мировоззрения алтайцы не могли выбирать кого-то другого. Каково бы ни было отношение богатого зайсана к своим подчиненным, как бы он ни наживался за счет своих родовых сородичей, он был для алтайца символом власти, «слугой народа», главой и покровителем сёока^[14]. Даже если должность зайсана была выборной по закону, по существу она всегда являлась только наследственной.