Organizational legal influence of Soviet state upon the Russian Orthodox Church (October of 1917-1929)

Biyushkina Nadezhda Iosifovna Doctor of Law Prodessor, the department of Theory and History of State and Law, N. I. Lobachevsky Nizhny Novgorod State University 603950, Russia, Nizhny Novgorod, Gagarina Street 23 Asya_biyushkina1@list.ru Other publications by this author

Oleksenko Anna Sergeevna Post-graduate student, the department of  Theory and History of State and Law, N. I. Lobachevsky Nizhny Novgorod State University 603006 Russia, Nizhny Novgorod, Ashkhabadskaya Street 4 a.s.oleksenko@gmail.com

Одной из сильных сторон большевиков являлась альтернативная позиция по отношению к религии и Церкви. В досоветский период в отношении религии царская власть в России стояла на позиции общей государственной религии – православия ^[12],[27]. К началу ХХ века эти взгляды устарели, возникла необходимость иного подхода к пониманию конфессиональной политики. При этом следовало учитывать, что по своему составу Россия всегда была многонациональной страной ^{[9],[18],[23]}. Таким образом, конфессиональная политика царской России не принимала во внимание указанные особенности страны ^[5],[29]. Новая большевистская власть предлагала иное устройство государства, провозглашала религиозную свободу и национальное равенство всех граждан страны. Однако, несмотря на столь радужные идеи в документах, взаимоотношения государства, Русской православной церкви и иных конфессий, существовавших в стране, вряд ли можно назвать идеальными. Отечественная историография выделяет несколько этапов борьбы с конфессиями в государстве, причем нередко возникают споры, какие гонения были более суровые: «сталинские» или «хрущевские»?

После Октябрьской революции во вновь образованной стране возникла необходимость принятия нормативно-правовых актов, регулирующих правовую жизнь и деятельность государства и общества. Среди этих законов необходимо особо выделить нормативные акты, регламентирующие место и роль Русской православной церкви и иных конфессий в СССР.

Первым документом по реализации религиозного вопроса в политике большевиков по отношению к Русской православной церкви являлся Декрет о земле от 08.11.1917 года, подорвавший основы экономической базы Церкви ^[1]. Изучая указанный декрет, следует придерживаться расширенного толкования: под Церковью советская власть подразумевала все конфессии в Союзе.

03.12.1917г. было принято «Обращение к трудящимся мусульманам России и Востока», в котором обещалось, что «верования и обычаи, национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными» ^[10]. Однако при изучении дальнейшего законодательства о религии становится ясно, что далеко не все обещания были исполнены новой властью.

Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах или Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, принятый 02.02.1918 года, закреплял отделение Церкви от государства полностью ^[2]. Также от Церкви отделялась школа, запрещалось преподавание религиозных вероучений. Церковь лишилась статуса юридического лица и «выпала» из правовой жизни общества. Все имущество Церкви было объявлено народным достоянием. При этом документально закреплялось право изучения и исповедания любой религии и одновременно право не исповедовать никакую религию.

Конституция РСФСР, принятая 10.07.1918 года, в статье 13 закрепила положение Декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, а также признавала за всеми гражданами свободу религиозной и антирелигиозной пропаганды ^[3]. При этом в ст.65 указывалось, что монахи и духовные служители церквей и религиозных культов не обладают пассивным и активным избирательными правами. Таким образом, было окончательно закреплено отделение государства и Церкви и узаконено социальное неравенство относительно служителей церкви.

Следует заметить, что на момент принятия законов шла гражданская война, что достаточно серьезно усложняло и без того тяжелую внутриполитическую обстановку в стране. Нельзя не вспомнить о так называемом «красном терроре» в отношении духовенства и верующих. Например, Ю.П.Субботин в своей статье отмечает, что «…исходя из идеологических установок партии большевиков на непримиримую борьбу с церковью, на местах реализация этих положений выливалась в беспрецедентный до этого рост насилия и антицерковной пропаганды, вплоть до прямого глумления и издевательств над духовенством и верующими. Если в губернском Курске на митингах агитаторы напрямую призывали «перерезать» духовенство, то на белгородских митингах говорилось, что церкви нужно разрушить или обратить в театры, духовенство – уничтожить…» ^[4].

Следующим шагом в борьбе с Церковью была компания государства по вскрытию и ликвидации мощей святых Русской Православной Церкви в масштабе всей страны. По стране прокатилась волна изъятия мощей и передачи их в музеи. Частично мощи были возвращены только после распада Союза в начале 90-х годов ХХ века. Компания по ликвидации мощей была направлена на разоблачение культа религии, на борьбу с религией. Отделом управления НКВД был выпущен циркуляр от 23.04.1919г. «О вскрытии мощей», определивший, что вскрытие мощей происходит в составе определенной комиссии и указывавший на необходимость фиксации происходящего с помощью фото- и видео средств ^[30]. О факте вскрытия мощей упоминалось в официальных изданиях в виде официального отчета или заметок очевидца ^[20]. Так, в журнале «Религия и Церковь» опубликована «сводка вскрытий «мощей», произведенных по почину трудящихся в пределах Советской России в 1918, 1919 и 1920 гг.» ^[19].

Президиумом ВЦИК 02.01.1922г. было принято постановление «О ликвидации церковного имущества» ^[28]. Церковное имущество делилось на три категории: имущество, имеющее историко-культурное значение, имущество материальной ценности, имущество обиходного характера. 16.02.1922г. Президиумом ВЦИК было принято постановление «Об изъятии церковных ценностей для реализации на помощь голодающим», в котором определялось в виде предложения изъятие у верующих всех религий драгоценных предметов из золота, серебра и камней. Уточнялось, что изъятию могли подлежать только то имущество, изъятие которого не может существенно затронуть интересы самого культа ^[24]. Указанные документы узаконили изъятие церковного имущества безвозвратно. Для маскировки уточнялось, что церковные ценности будут переданы в народный Комиссариат Финансов для помощи голодающим, однако все понимали, что это очередной шаг со стороны государства по пути разорения и уничтожения Церкви. В.В. Борисова в своей работе указывает, что после изъятия богослужебной утвари из Тобольского Успенского собора были отмечены разговоры о том, что ценности не дойдут до нужного адресата, а «пойдут на роскошь коммунистам и их жёнам, будут израсходованы на содержание Красной Армии… пойдут в уплату долгов иностранным государствам… что ценности коммунисты увезут за границу, когда будут убегать из пределов России…» ^[13]. Некоторые ученые придерживаются мнения, что «декрет ВЦИК от 23 февраля 1922 г. «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих» стал первым шагом в реализации плана тотального разгрома Церкви в благоприятных, по мнению руководителей партии и государства, условиях всероссийского голода» ^[14]. Ф.Н. Козлов в своем исследовании полагает, что «Голод, охвативший в 1921–1922 годах многие регионы страны… стал своеобразной лакмусовой бумажкой отношений государства и Русской православной церкви (РПЦ). Разразившаяся катастрофа была использована советской властью для проведения под предлогом помощи голодающим кампании по изъятию церковных ценностей» ^[25].

Наряду с декретами и постановлениями было разработано множество инструкций, содержащих расшифровку определенных документов в отношении верующих, определяющих порядок изъятия церковных ценностей, нормы и правила поведения в отношении духовенства и верующих.

Кто-то может сказать, и это будет справедливое замечание, что революции уже происходили в Европе и сопровождались большими жертвами, но, как утверждает в своей статье М.Б. Смолин, «между революцией в России и революциями в других странах есть принципиальная разница: размах атеистического и богоборческого святотатства в России не имел аналогов в цивилизованной Европе, несмотря на то, что и там были многочисленные революции» ^[6]. Н.В. Болдырев пытался понять, почему «именно Россия оказалась носительницей самой гнусной из всех революций? Высота взлёта волны равна глубине её падения. И чем чище и выше была святыня России, тем больше привлекала она к себе нечистую и низкую силу... Ведь для того, чтобы святотатство достигло таких, как у нас, размеров, нужно, чтобы святыня, на которую посягают, была не меньшей, чем у нас, святости. Для того чтобы надругаться над мощами и чудотворными иконами, надо прежде всего иметь и то, и другое» ^[7].

В Уголовном кодексе РСФСР, принятом 26.05.1922 года в главе 3 предусматривались наказания за нарушение законодательства об отделении Церкви от государства ^[17]. Примечательно, что в указанной главе Кодекса не предусматривался, в качестве меры наказания, расстрел. Но не будем забывать о так называемом «красном терроре» в отношении духовенства и верующих.

Конституция РСФСР, принятая 11.05.1925 года, в ст.4 подтвердила положение об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, а также закрепила свободу религиозной и антирелигиозной пропаганды ^[22].

08.04.1929 года было принято постановление «О религиозных объединениях» ^[16], закрепившее и определившее правовой статус Церкви до момента принятия закона РСФСР «О свободе вероисповедания» в 1990 году.

Таким образом, основные значимые документы по отделению Церкви от государства были приняты в первое десятилетие существования новой власти. Также были разработаны определенные инструкции, постановления, касающиеся применения законов относительно Церкви. Нередко были случаи «переусердствования на местах» в исполнении тех или иных нормативных актов. 20-е и 30-е годы ХХ века отмечены небывалым террором в отношении всех граждан страны, в том числе и духовенства ^[8]. Сложилась ситуация, худшая, по сравнению с ситуацией в Российской империи: в досоветской России в большинстве случаев борьба была направлена против сект и религиозных учений, отпочковавшихся от основных конфессий, таких как католицизм, протестантизм, буддизм и мусульманство и т.д. ^{[15],[21],[26]}. В Советском государстве, наоборот, преследованию подверглись представители абсолютно всех конфессий несмотря на закрепленное в законе право свободной религиозной и антирелигиозной пропаганды. Первые два десятилетия советской власти даровали Православной Церкви множество Новомучеников и исповедников Российских. «Церковь испытала гонения, сравнимые лишь с временами гонений первых веков христианства, сонм православных мучеников пополнился тысячами и тысячами новых убиенных за веру» – утверждает в своей статье М.Б.Смолин, – «семья, жизненные призвания мужчины и женщины, воспитание детей – всё было извращено революцией и поставлено под контроль большевистской власти» ^[11].

Подводя итог, следует обратить внимание на «перегибы» конфессиональной политики большевиков в отношении верующих: с одной стороны, относительно либеральное законодательство и дарование полной свободы относительно исповедания любой религии, включая право не исповедовать никакую религию, с другой стороны – жесткие и жестокие репрессивные меры в отношении представителей всех конфессий. Если в Российской империи притеснялись представители только «неправославных» конфессий, то в Советском государстве преследовались представители всех конфессий без исключения. Таким образом, закрепленные в законах слова о правах и свободах на практике оказались пустым звуком.