Cancellation of security measures: problems of theory and practice.

Krasnova Kristina Aleksandrovna PhD in Law Leading Scientific Associate, All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 123995 Russia, Moscow, Povarskaya Street 25, building #1 krasnova_vnii@mail.ru Other publications by this author

Ivlieva Nataliya Vladimirovna PhD in Law Senior Researcher at the All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 123995, Russia, Moscow, ul. Povarskaya, 25, str.1 natie25@yandex.ru

Норма части 1 статьи 20 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»^[1] предусматривает возможность отмены мер безопасности в случае, «если дальнейшее применение мер безопасности невозможно вследствие нарушения защищаемым лицом условий» договора об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон (далее по тексту – договор).

В соответствии с действующим законодательством о государственной защите правом отменить меры безопасности обладают органы, принимающие решение об осуществлении государственной защиты. Меры безопасности, как правило, отменяются по письменному заявлению защищаемого лица. Оно направляется в орган, принявший соответствующее решение. Кроме того, меры безопасности могут быть отменены в следующих случаях: а) устранены основания их применения, предусмотренные в ст. 16 вышеназванного федерального закона; б) отказ защищаемого лица от заключения договора, который заключается в письменной форме между защищаемым лицом и органом, осуществляющего меры безопасности, в каждом конкретном случае избрания мер безопасности в силу ч. 6 ст. 18 вышеназванного федерального закона; в) невозможность дальнейшего применения мер безопасности вследствие нарушения защищаемым лицом условий договора.

Последний случай вызывает наибольшие трудности в практической оперативно-служебной деятельности подразделений государственной защиты. Последние не обладают правом отмены мер безопасности в случае нарушения защищаемым лицом условий договора, и процедурно вопрос об отмене мер безопасности в случае такой необходимости урегулирован следующим образом. Отмена мер безопасности допускается только по постановлению (определению) органа, принявшего решение об осуществлении государственной защиты, либо по постановлению (определению) органа, в производстве которого находится уголовное дело с неотмененным постановлением (определением) об осуществлении государственной защиты (ч. 3 ст. 20 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»). Подразделение государственной защиты, осуществляющее меры безопасности, не обладая правом самостоятельно принимать решение об отмене мер безопасности, вправе обратиться в суд (к судье), к начальнику органа дознания, руководителю следственного органа или следователю, в производстве которых находится уголовное дело, с ходатайством об отмене одной или нескольких мер безопасности. К ходатайству прилагаются материалы, необходимые для принятия решения об отмене мер безопасности. Основная проблема заключается в том, что органы, принимающие решения об осуществлении государственной защиты, не всегда признают нарушения защищаемым лицом условий договора достаточными для отмены мер безопасности.

На сегодняшний день законодательство о государственной защите не содержит исчерпывающего перечня обязательств, возлагаемых на защищаемое лицо. Однако Федеральным законом от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» предусмотрено заключение договора между защищаемым лицом и органом, осуществляющего меры безопасности, в каждом конкретном случае избрания мер безопасности.

На стадии принятия решения об осуществлении государственной защиты, суду (судье), начальнику органа дознания, руководителю следственного органа или следователю совместно с сотрудниками подразделения государственной защиты (по возможности с участием психолога^[3]), необходимо установить не только желание, но и способность предполагаемого защищаемого лица находится под государственной защитой. Возникают ситуации, когда на этапе осуществления мер безопасности обнаруживается психологическая неготовность лица находиться в условиях государственной защиты и соблюдать все условия и ограничения, связанные с применением мер безопасности. На наш взгляд, это позволит избежать серьезных проблем в дальнейшем при осуществлении мер безопасности в отношении защищаемого лица.

Необходимость установления психологического контакта с защищаемым лицом возникает и в процессе осуществления мер безопасности в следующих целях. Во-первых, для корректировки моральных и социальных установок защищаемого лица. Особенно это актуально в случае, когда под государственной защитой оказываются лица, ведущие асоциальный образ жизни – бомжи, проститутки, наркоманы и т.п. Во-вторых, для обеспечения психологической безопасности оперативного сотрудника от неправомерного психологического воздействия на него. Оперативные сотрудники подразделений государственной защиты часто сталкиваются с ситуациями явного или скрытого психологического воздействия в форме угроз, шантажа, запугивания, подкупа, провокации, дискредитации, демонстрации связей с преступными лидерами и иного негативного влияния на их сознание со стороны защищаемых лиц, являющихся лидерами или участниками организованных преступных формирований, либо имеющих иной криминальный опыт.

Положительная практика сложилась в подразделении государственной защиты Республики Татарстан, где психологом проводится первичная оценка внутреннего состояния защищаемого лица с составлением психологического портрета, что способствует более эффективному осуществлению мер безопасности.

Следует рассмотреть подробнее типичные ситуации, которые могут послужить основанием для постановки вопроса об отмене мер безопасности в отношении конкретного защищаемого лица.

Необходимость направления ходатайства о прекращении осуществления государственной защиты, как правило, вызвана систематическими нарушениями защищаемым лицом условий договора. К таковым следует отнести:

разглашение сведений о применяемых мерах безопасности (ст. 26 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»);

расшифровка местонахождения безопасного места (родственникам, друзьям, знакомым и иным лицам)^[2];

оставление безопасного места без уведомления сотрудников подразделения государственной защиты;

несоблюдение распорядка дня и маршрутов передвижения, установленных органом, осуществляющим меры безопасности либо передвижение по населенному пункту без сопровождения сотрудников подразделения государственной защиты;

посещение развлекательных мероприятий и мест массового скопления людей;

злоупотребление алкоголем и прием наркотических средств;

неинформирование органа, осуществляющего меры безопасности, обо всех случаях оказания давления или угроз со стороны угрозоносителей.

Например, при применении таких мер безопасности, как «личная охрана, охрана жилища и имущества», «временное помещение в безопасное место», защищаемые лица часто начинают игнорировать требования сотрудников подразделения государственной защиты. Не все защищаемые лица справляются ограничениями, которые влечет избрание этих двух мер безопасности: установление определенного распорядка дня; запрет посещения определенных общественных мест; запрет передвижения без сопровождения сотрудников подразделения государственной защиты. Практике известны случаи, когда защищаемое лицо, согласившееся с определенными ограничениями и заключившее договор, впоследствии не способно их соблюдать. В частности, пытается получить у курирующего сотрудника разрешение на встречу с родственниками, друзьями, знакомыми, в случаях самостоятельного проживания в безопасном месте – самовольно его покинуть.

Практике известны также случаи разглашения защищаемым лицом сведений о применяемых в отношении него мерах безопасности (например, сообщает их своему адвокату), нарушая тем самым обязанность, установленную п. 4 ч. 2 ст. 23 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». В связи с этим нам представляется целесообразным в качестве одного из условий договора оговорить запрет на разглашение сведений о применяемых в отношении защищаемого лица мерах государственной защиты, в том числе мерах безопасности при общении с третьими лицами, в том числе и с адвокатом. Тем более что на практике имели место случаи противоправного сговора адвоката угрозоносителя с адвокатом защищаемого лица с целью оказания давления на последнего. Сложно обеспечить конфиденциальность и в случае, когда защищаемое лицо отказывается контактировать с сотрудниками подразделения государственной защиты без участия своего адвоката.

Таким образом, подобные нарушения порядка осуществления мер безопасности защищаемым лицом во многом снижают эффективность их применения и ставят в опасность жизнь и здоровье не только защищаемого лица, но и курирующего его сотрудника подразделения государственной защиты.

В зависимости от поведенческой модели защищаемого лица рассмотрим различные основания для отмены мер безопасности, акцентируя внимание для их достаточности либо недостаточности для принятия соответствующего решения.

1-я модель поведения: защищаемое лицо нуждается в применении в отношении него мер безопасности, но в силу ряда причин не желает выполнять условия договора. Такое защищаемое лицо характеризуется следующим образом.

а) это защищаемое лицо с устоявшимся мировоззрением и сложившимся образом жизни, с нежеланием его менять и подчиниться установленным ограничениям и запретам при осуществлении государственной защиты. Как правило, такого человека можно отнести к категории материально обеспеченных граждан, обладающих высоким уровнем доходов, ведущих соответствующий образ жизни и непривыкших в чем-либо ограничивать себя, в этой связи негативно реагирующих на ограничение своих прав при осуществлении государственной защиты.

б) защищаемое лицо, изначально соблюдавшее условия Договора, добровольно согласившееся на осуществление в отношении себя государственной защиты, но переставшее чувствовать опасность за свою жизнь и здоровье. К ослаблению чувства ответственности и бдительности защищаемого лица ведет длительность осуществления мер безопасности и, как следствие, появление ложного ощущения безопасности и вседозволенности, что способствует нарушению условий договора. Если угрозоноситель не был установлен, или не устранена опасность для участника уголовного судопроизводства, находящегося под государственной защитой, то курирующему сотруднику подразделения государственной защиты целесообразно проводить индивидуальные беседы с защищаемым лицом, привлекая по возможности к этой работе психолога.

в) защищаемое лицо относится к «категории риска», как то лица: привлекавшиеся ранее к административной или уголовной ответственности; безработные; занимающиеся проституцией; злоупотребляющие спиртными напитками и принимающие наркотические средства; имеющие психические нарушения; с асоциальным поведением; агрессивные, склонные к проявлениям физической агрессии. Психологи выделяют наследственные, генетические, психологические и социальные причины такого асоциального поведения защищаемых лиц. Как свидетельствуют результаты опроса сотрудников подразделений государственной защиты, в большинстве случаев подобные защищаемые лица не только злостно нарушают условия договора, но даже совершают преступления, находясь под государственной защитой. Так, в Кемеровской области в рамках проверочных и оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что защищаемые по уголовному делу (потерпевшие «К», «С», «Х» и свидетель «Ш»), занимались незаконной деятельностью по добыче угля, вымогательством с причинением вреда здоровью. В период применения мер безопасности защищаемый свидетель «Ш» неоднократно привлекался к административной ответственности. Всеми защищаемыми лицами неоднократно нарушались условия договора по распорядку дня и правил передвижения, посещения общественных мест. При этом за весь период осуществления государственной защиты угроз, связанных с процессуальным статусом лиц, не поступало. Защищаемые лица продолжали совершать уголовно-наказуемые деяния. Государственная защита, с одной стороны, была для них помехой, с другой стороны – являлась гарантией защиты от конкурентов. Со временем, взаимные претензии защищаемых лиц по вопросам криминального промысла привели к тому, что он начали высказывать угрозы в адрес друг друга. Несмотря на неоднократные обращения сотрудников подразделения государственной защиты с ходатайством к следователю и в прокуратуру, меры безопасности не отменялись. После того как сотрудники подразделения государственной защиты усилили контроль за соблюдением условий договора, защищаемые лица обратились к следователю с заявлением об отмене мер безопасности.

2-я модель поведения: защищаемое лицо, фактически не нуждается в мерах безопасности и нарушает условия договора. Такое защищаемое лицо характеризуется следующим образом.

а) это гражданин из малообеспеченных слоев населения, который проявляет корыстный интерес, связанный с обеспечением его жизнедеятельности за счет средств Государственной программы обеспечения безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства^[4], путем предоставления заведомо ложной информации о наличии угроз его жизни и здоровью. Поскольку страха за свою жизнь он не испытывает в силу отсутствия реальной угрозы, то продолжает вести привычный образ жизни с посещением общественных мест, ни в чем себя не ограничивая и не соблюдая условия договора. Чтобы избежать подобных прецедентов, у органов, принимающих решение об осуществлении государственной защиты, на этапе принятия решения об осуществлении мер безопасности, сложилась практика проводить проверку фактов угроз в адрес потенциального защищаемого лица с привлечением сотрудников подразделения государственной защиты. Поскольку законодательно процедура проверки в рамках взаимодействия не закреплена, в большинстве регионов суд (судья), начальник органа дознания, руководитель следственного органа, следователь при поступлении заявлений (сообщений) об угрозах, поступающих в адрес участников уголовного судопроизводства, как правило, не организуют проверку фактов угроз в адрес потенциального защищаемого лица. Постановление об осуществлении государственной защиты выносится ими без проверки фактов, указанных в заявлении (сообщении) и направляется для исполнения в соответствующее подразделение государственной защиты. Приведем пример необоснованно вынесенного постановления об осуществлении государственной защиты. Так, в одном из субъектов Российской Федерации сотрудниками подразделения государственной защиты более трех лет осуществлялись меры безопасности в отношении свидетеля «Ф» по уголовному делу, возбужденному по статье 105 УК РФ и приостановленному в порядке пункта 1 части 1 статьи 208 УПК РФ. Угроз в адрес свидетеля «Ф» никогда не поступало, его показания не изобличали виновных лиц в совершении расследуемого преступления, само защищаемое лицо постоянно нарушало условия договора: не информировало сотрудников подразделения государственной защиты о маршрутах своего передвижения, не выходило на связь, теряло выдаваемые ему средства связи. После неоднократного направления ходатайств об отмене мер безопасности, государственная защита была отменена.

б) защищаемое лицо, не нуждается более в государственной защите (например, в случае прекращения угроз), попросту игнорирует взятые на себя обязательства по договору, ссылаясь на нарушение его личных прав. В таком случае целесообразно своевременно отменить меры безопасности.

3-я модель поведения: защищаемое лицо нуждается в применении в отношении него мер безопасности, однако в силу имеющихся у него нарушений в поведении, не способно соблюдать условия договора. Такое лицо характеризуется следующим образом.

а) это лицо с суицидальными проявлениями в поведении, ставшее жертвой тяжкого преступления, например, против половой неприкосновенности. Защищаемое лицо может быть подвержено паническим атакам, приступам неконтролируемого страха из-за ожидаемой мести или расправы со стороны угрозоносителя, особенно в случаях расследования тяжких и особо тяжких резонансных преступлений. Нарушения условий договора в таких случаях выражаются в безразличии к своей жизни, желании решить все проблемы суицидальным путем. Однако подобные нарушения не могут являться достаточными основаниями для отмены мер безопасности. В подобной ситуации перед сотрудниками подразделения государственной защиты стоит задача не только обеспечить безопасности жизни и здоровья защищаемого лица от внешних угрозообразующих факторов, но и предотвратить попытки суицида.

б) защищаемое лицо изначально соблюдало договор, но в дальнейшем не смогло справиться с ограничениями, предусмотренными условиями осуществления мер безопасности. В такой ситуации у него возникает острое желание прекратить государственную защиту, и гражданин обращается с заявлением об отмене мер безопасности. Письменное заявление об отмене мер безопасности может являться основанием для прекращения государственной защиты в отношении защищаемых лиц названной категории. Вместе с тем, несмотря на явно выраженное желание защищаемого лица, не всегда целесообразно отменять меры безопасности, поскольку защищаемое лицо может действовать себе во вред, не до конца осознавая степень опасности угроз, почувствовав усталость от условий и требований, присущих применению мер безопасности. В подобном случае защищаемое лицо следует убедить в необходимости продолжения государственной защиты, по возможности с привлечением профессионального психолога.

В заключении резюмируем.

1. При решении вопроса об отмене мер безопасности ключевую роль решает оценка информации о нарушениях условий договора, допущенных защищаемым лицом, которая должна носить полный, объективный характер, быть своевременной, актуальной и содержать в себе признаки неоднократности.

2. Во всех случаях именно то, насколько полно и процессуально верно будут оценены фактические обстоятельства, послужившие основаниями для ходатайства об отмене мер безопасности, зависит уверенность суда (судьи), начальника органа дознания, руководителя следственного органа или следователя в их достаточности, а, следовательно, правильности принятия решения об отмене мер безопасности в каждом конкретном случае.

3. Приведенные в настоящей статье примеры из практики лишь подтверждают значение новой функции органов, осуществляющих меры безопасности, ˗ психологического сопровождения защищаемого лица – для эффективного осуществления государственной защиты и предупреждения нарушения обязательств, взятых защищаемым лицом на себя при заключении договора об условиях применения мер безопасности, о взаимных обязательствах и взаимной ответственности сторон.