S.S. Alekseev about systematization in law (in commemoration of the 90th Anniversary)

Kodan Sergei Vladimirovich Doctor of Law Honored Lawyer of the Russian Federation; Chief Scientific Associate, Department of Scientific Research Governance; Professor, Department of Theory of State and Law, Ural State Law University 620137, Russia, Sverdlvskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21, of. 210 svk2005@yandex.ru Other publications by this author

С именем С.С. Алексеева (1924-2013) связан мощный пласт теоретических исследований, среди которых значительное место занимают вопросы системности и систематизации в праве. Опираясь на традиционно большое внимание, которое уделялось в российской юриспруденции системности в праве, С.С. Алексеев в своих трудах обеспечил преемственность и развитие уже имевшихся разработок в данном направлении в литературе XIX – начала XX столетия. Данные вопросы в той или иной мере были представлены трудах отечественных теоретиков права – В.Г. Шершеневича, Н.М. Коркунова, но подходы С.С. Алексеева уже исходя из уровня развития юридической науки практики вывели вопросы понимания системности в праве на новый концептуальный уровень. В связи с поставленным вопросом, необходимо выделить и рассмотреть ряд вопросов, связанных и анализом творческого наследия С.С. Алексеева.

Основные подходы к системности в праве С.С. Алексеев на концептуальном уровне определили ряд работ автора. Общие подходы были представлены в курсе лекций «Проблемы теории права» в 1973 г. ^[1]. Наиболее полно они былb изложены в его фундаментальном монографическом труде «Общая теория права», увидевшем свет в 1881 г. ^[2] Данная работа дает общее понятие, определил формы и виды упорядочения правовых предписаний и нормативно-правовых актов и выстроил подходы к созданию Свода законов как особого акта систематизации действующих законодательных актов. Статья базируется и по тексту в ней цитируется данное издание. Ряд положений указанной работы в сокращенном виде перешли в учебник С.С. Алексеева «Общая теория права», изданный в 2009 г. ^[3]

Понятие систематизации в праве С.С. Алексеев определяет как «деятельность по обеспечению системности права, по приведению действующих нормативных актов в единую, согласованную, цельную систему». Систематизация в праве рассматривается «в единении, во взаимозависимости» другими правовыми явлениями системного порядка – общее общим понятием «системность права» и «система законодательства» Автор останавливается на систематизации в праве, которая связана как в целом с системностью в праве, так и правотворческой работой, которая «затрагивает, во-первых, непосредственно нормативный материал, формируемый в процессе правотворчества, т.е. право как таковое, и, во-вторых, упорядочение системы законодательства».

Цели систематизации в праве С.С. Алексеев видит в преодолении негативных явлений, которые объективно присущи законодательной деятельности и оказывают влияние состояние массива законодательных актов в стране. Автор обращает внимание на то, что «система законодательства в отличие от системы самого права характеризуется подвижностью, непосредственной зависимостью от субъективного фактора, от усмотрения законодателя. Нормативные акты издаются в различное время, разными, подчас непосредственно не соподчиненными между собой правотворческими органами. Многие акты принимаются в связи с определенными конкретными событиями или особыми задачами в деятельности государства, его органов. Иногда акты оказываются несогласованными, а то и противоречивыми». При этом подчеркивается – «развитие законодательства выражается не только в деятельности по изданию новых, прежде всего системных, нормативных актов (в том числе по нормативному восполнению пробелов в праве), но и в деятельности по упорядочению системы законодательства. В наиболее общем виде такого рода деятельность в обоих указанных ракурсах и обозначается понятием систематизации».

Социальные функции систематизации в праве С.С. Алексеев рассматривает в нескольких плоскостях. Во-первых, уровень систематизации в праве рассматривается как существенная черту права в целом и подчеркивается - «систематизированное, упорядоченное законодательство – показатель того, что внешняя форма данной национальной правовой системы адекватна одному из существенных свойств права – системности». Обращается внимание на то, что «самой жизнью … общества продиктована потребность того, чтобы право не только отвечало назревшим материальным условиям общества, но и было совершенным по своей форме, в первую очередь упорядоченным, систематизированным, чтобы оно с максимальной эффективностью было способно выполнять свои задачи». При этом подчеркивается, что отсутствие понимание этого в совокупности с активной правотворческой деятельностью «запутывают систему права и систему законодательства все больше и больше». Во-вторых, связывается системность в праве с другими правовыми явлениями - «от систематизации во многом зависит все то, что относится к ценности права, его эффективности, к законности». Заостряется внимание на последствиях недоучета требований к системности в праве, которые в конечном итоге приводят к снижению эффективности правового регулирования» и препятствует реализации принципа «строгого и неукоснительного проведения в жизнь требований законности. И, в-третьих, показывается значение обеспечения системности в праве – «систематизированное законодательство в значительной степени исключает возможности для неправильного или произвольного применения юридических норм, сокращает пробелы в нормативном материале, служит необходимой предпосылкой для того, чтобы все субъекты строго соблюдали юридические нормы, полно и реально осуществляли предоставленные им права». Одновременно «систематизация обеспечивает надлежащее применение юридических норм и в то же время доступность … права для всех граждан, всего населения».

Классификация разновидностей способов и форм систематизации в праве С.С. Алексеевым связывает с их правотворческой природой. При этом автор считает, что «правотворчество (если рассматривать его по отношению ко всей правовой системе) не ограничивается изданием актов, которые устанавливают, изменяют или отменяют нормы права: оно включает также деятельность, направленную на обеспечение системности права, упорядочение системы действующего законодательства». С.С. Алексеев полагает, что «систематизация в праве достигается двумя основными, качественно различными, разноплановыми по юридической природе способами: а) кодификацией права, б) инкорпорацией действующих нормативных актов». Автор, в целом соглашается, что «в научной и учебной юридической литературе считается общепризнанным деление систематизации на две формы: кодификацию и инкорпорацию» и подчеркивает «формами систематизации следует понимать способы достижения целей систематизации». Исходя из последнего С.С. Алексеев формы систематизации рассматривает как «явления разноплоскостные» и указывает на их принципиальную разницу. – «Кодификация не является "формой" систематизации действующих актов: это вид правотворчества, в холе которого достигаются цели систематизации. В то же время, действительно, существуют формы упорядочения действующих нормативных актов, включая инкорпорацию, справочно-информационную работу». В результате на данной основе была выстроена система видов систематизационной деятельности в праве.

Кодификация праваС.С. Алексеевым определяется как «такой вид правотворчества, при котором обеспечивается системное нормативное регламентирование данного вида общественных отношений путем издания единого, юридически и логически цельного, внутренне согласованного нормативного акта (Основ, кодекса), выражающего содержание и юридическую специфику структурно обособленного подразделения системы права». Автор подчеркивает, что «главная особенность кодификации (как способа систематизации) состоит в том, что здесь упорядочение нормативного материала достигается в рамках особого, наиболее высокого вида правотворчества – системного правотворчества». При этом предметом систематизации «являются не нормативные акты, а непосредственно юридические нормы» и кодифицированный акт может быть издан на совершенно новый нормативно-правовой акт или «с такими существенными нововведениями, что он значительно отличается от них». Подчеркивается, что «кодификация решает главные задачи систематизации – достижение единого, юридически и логически цельного регулирования в основных подразделениях правовой системы – отраслях, а в некоторых случаях также подотраслях, крупных правовых институтах».

Функции кодификации, как указывает С.С. Алексеева, что «далеко выходят за границы систематизации. Во-первых, «это – вообще главный, органичный для высокосовершенной нормативно-законодательной системы путь развития права, повышения его уровня, культуры и эффективности. При помощи кодификации … право достигает новых ступеней совершенства». Кодификация «выражает качественное обновление правового регулирования, своего рода правовую реформу». Во-вторых, кодификация носит системообразующий характер как для отраслей права и законодательства, так системы права и законодательства в целом - «представляет собой наиболее высокий вид правотворчества, являются формулируемые в кодифицированных актах нормативные обобщения высокого уровня – такие общие нормы, которые позволяют юридически объединить весь нормативный материал. В кодифицированном акте закрепляются единые принципы, цементирующие весь нормативный материал. Именно в кодифицированных актах происходит специализация права: выделение общих, дефинитивных и иных специализированных норм, обособление охранительных норм».

В-третьих, посредством кодификации достигается максимальная полнота правового регулирования в отдельных сферах в результате появляется «единый, юридически и логически цельный, внутренне согласованный по содержанию акт. Эти единство, цельность и согласованность представляют собой результат не одних технико-юридических, логических операций: они выступают в качестве выражения юридической цельности и специфики данного подразделения права именно по содержанию». Указывается, что «высокий уровень нормативных обобщений, присущий кодификации, воплощается в общей части кодифицированного акта. Наличие общей части в акте свидетельствует об обособлении данной общности юридических норм в структуре права, а уровень обобщений является показателем юридической самобытности этой общности, ее места в правовой системе». Автор подчеркивает, что «кодифицированные акты – основной канал развития системы права» и они «становятся средством, при помощи которого происходит "выплавка" общих принципов и юридических особенностей регулирования, нередко образующих черты специфического метода (режима) регулирования, и, следовательно, формирование основной отрасли права».

Акты кодификации законодательства классифицирует С.С. Алексеев рассматривает на основе сложившейся в СССР практики кодификации м выделяет две их группы. 1) Общесоюзные Основы (Основные начала) и республиканские кодексы, что было обусловлено федеративным государственным устройством СССР и распределением функций по кодификации между ним и союзными республиками. И в плане совершенствования системы законодательства в современной Российской Федерации не потеряли актуальность замечания С.С. Алексеева о том, что «в общесоюзном порядке издаются Основы (Основные начала) данной отрасли законодательства, а в союзных республиках – республиканские кодексы (или иные законы типа кодексов, например законы о судоустройстве). Было бы неверным рассматривать Основы (Основные начала) и республиканские кодексы в качестве полностью самостоятельных, независимых друг от друга форм кодификации. Нет, они органически связаны между собой. Основы (Основные начала) хотя и детально регулируют некоторые отношения, но все же главным образом направлены на определение общих принципов и положений законодательства Союза ССР и союзных республик. Они закладывают принципиальную базу кодификации данной отрасли права, и с них кодификация начинается. Республиканские же кодексы завершают кодификацию отрасли права. В конечном счете Основы (Основные начала) и республиканские кодексы действуют в единстве, в сочетании». Заметим, что и в современных условиях выделение двух уровней кодификации вполне соответствовало бы Конституции РФ и могло обеспечить более эффективную реализацию правотворческой компетенции федерации в целом и субъектов федерации в РФ. 2) «Обособленные кодифицированные акты (положения, уставы и др.) … – акты, которые действуют независимо от каких-либо сопряженных с ними актов. Выделение отдельных видов этих актов кодификации С.С. Алексеевым (Воздушный кодекс, Устав железных дорог и др.) также имеет современное звучание – они активно используются в современной Российской Федерации. Сохраняют значение и другие выделенные автором положения относительно кодификации – определение пределов использования, данной формы систематизации, критерии деления кодифицированных актов, определения их названий и др.

Инкорпорацией действующих нормативных актов С.С. Алексеевым определяется как «систематизация нормативных актов путем их помещения (объединения) по определенной системе в единых сборниках или иных изданиях». Эта форма систематизации, в отличие от кодификации, «представляет собой только способ собирания воедино действующих нормативных актов, их известного объединения. Акты, подвергающиеся инкорпорации, размещаются по определенной системе, тем самым обеспечиваются удобства при их нахождении и использовании». Автор считает, что инкорпорация может выступать в двух проявлениях – «в качестве промежуточной ступени, подготовительной стадии к системному правотворчеству – кодификации» и иметь «существенное самостоятельное значение», поскольку «некоторые области законодательства требуют только инкорпоративной обработки, и далеко не все законодательство может быть кодифицировано». Виды инкорпорации выделяются по связи этой формы систематизации с компетентными государственными органами. При этом С.С. Алексеев обращает внимание на то, что «при официальной инкорпорации в определенной мере достигаются более глубокие цели систематизации – с помощью внешней обработки (и некоторых изменений в форме и содержании) всей системе нормативных актов придается известное единство, происходит известное осовременивание ее, выведение актов, включенных в инкорпоративные сборники, на общий уровень существующей системы законодательства в целом на данном этапе ее развития».

Официальная инкорпорация С.С. Алексеевым определяется как «упорядочение системы нормативных актов путем издания компетентными органами сборников (собраний) действующих нормативных актов». Выделяя ее определенную связь с правотворчество, автор обращает внимание на следующие «правотворческие моменты». Во-первых, официальная инкорпорация «осуществляется компетентными государственными учреждениями по поручению правотворческих органов, которые определенным образом санкционируют сборник, и под их контролем». Во-вторых, в результате официальной инкорпорации «опубликованные в сборнике нормативные акты имеют официально-достоверный характер (в официальной редакции на момент издания сборника)», а сам хотя сам сборник «и не является источником права, его издание есть специфический акт, имеющий правотворческое значение. На сборник можно ссылаться в процессе правотворчества и применения права». Указывается, что «результатом официальной инкорпорации является не только издание действующих нормативных актов, но и издание таких особых правотворческих актов, как, например, перечень актов, утративших силу». И, в-третьих, при официальной инкорпорации достигается определенный уровень «внешней обработкой действующих нормативных юридических актов» - устанавливается строгий порядок расположения актов, вносятся в их текст все последующие официальные изменения, выявляются недостатки в оформлении и содержании актов, что способствует обращению внимания компетентного правотворческого органа на внесение изменений и др. С.С. Алексеев четко определяет отличия официальной инкорпорации от кодификации и два основных вида официальной инкорпорации - хронологическая и систематическая (предметная)..

Хронологическая инкорпорация определяетсяС.С. Алексеевым как в двух разновидностях. Первая разновидность представляет собрание законодательства (ведомостей и др.) - «приведение нормативных актов в определенный порядок в процессе их официального опубликования» и определенных государством формах официального опубликования нормативных актов, которые одновременно «служат способом официальной инкорпорации» (напр. Собрание законодательства РФ). Вторая разновидность - хронологическое собрание, которое, как указывает С.С. Алексеев, развивает и продолжает инкорпорацию, проводимую в процессе опубликования» и «носит уже не текущий, а последующий характер. Она выражает переопубликование актов и связана с более существенной внешней обработкой накопленного нормативного материала, в частности с внесением в текст актов всех последующих официальных изменений.

Систематическая инкорпорация, определяет С.С. Алексеев, выступает как результат более высокой и сложной работы, который находит внешнее выражение как систематические (предметные) акты инкорпорации и которые «дают возможность обстоятельней упорядочить нормативный материал, обеспечить удобства в его использовании. Нормативные акты в систематическом собрании располагаются по предметному признаку, в том числе по отраслям народного хозяйства, некоторым сферам государственной деятельности, отраслям права (напр., Сборник законов о труде).

Консолидация нормативных актов рассматривается С.С. Алексеевым «специфическим, в высшей степени своеобразным видом систематической инкорпорации и представляет «укрупнение, сведение нескольких близких по содержанию нормативных актов в один акт». В результате появляется акт консолидации, который «, по существу, является новым актом, хотя он и не вносит ничего нового в регулирование общественных отношений, допуская в то же время некоторые элементы кодификации», но таковым не является. С.С. Алексеев указывает также на то, что «в тех областях права, где отсутствует необходимость и возможность кодификации, вполне оправдано использование консолидации (издания укрупненных актов) как эффективного средства объединения нормативного материала, сокращения числа актов, упрощения и улучшения формы правового регулирования». Также он обращает внимание на возможность использования консолидация к качестве промежуточной стадии при подготовке Систематического собрания действующих законодательных актов и решений правительства, а также Свода законов.

Неофициальная инкорпорация рассматривалась С.С. Алексеевым как деятельность по упорядочению законодательства, «которая проводится организациями и конкретными лицами по своей инициативе, без специального поручения и контроля правотворческого органа». Автор указывает на ее специфические черты – «нормативные акты не подвергаются здесь какой-либо обработке» и «остаются такими, какими были приняты»; «не санкционируется правотворческим органом, имеет частный (авторский) характер»: «неофициальные сборники … не являются источником законодательства, формой опубликования или переопубликования нормативных актов»; на указанные сборники «нельзя ссылаться в процессе применения права. Данный вид инкорпорации может проводиться по хронологическим и систематическим (предметным) критериям. При этом С.С. Алексеев считает, что издание неофициальных инкорпоративных сборников способствует развитию справочно-информационной работы в виде различных указателей, приложений и т.п. При этом дается также и характеристика основных видов справочно-информационной деятельности.

Свод законов С.С. Алексеев рассматривает в виде «в виде высшей формы систематического собрания». Его подходы к пониманию места и роли Свода законов в правовом развитии общества, опиравшиеся на опыт создания Свода законов СССР, весьма актуальны и для решения сегодняшних проблем упорядочения и обеспечения системности в современном российском праве. В этом отношении весьма интересны концептуальные положения относительно Свода законов, которые С.С. Алексеев определяет как «ряд существенных особенностей». Он подчеркивает: «Во-первых, Свод отличается повышенным уровнем официальности: исходя от высших органов власти и управления, он не только является официальным изданием и не только имеет высокий юридический и общественно-политический авторитет, но и, в принципе, в перспективе потенциально допускает существенную переработку нормативного материала, содержащегося в нем. Во-вторых, Свод представляет собой высшую разновидность систематической инкорпорации: охватывая всю сумму регулируемых правом общественных отношений, он предполагает наиболее широкую, глобальную классификацию нормативного материала по предметному и целевому критериям – классификацию, в принципе, однотипную той, которая применяется при кодификации. В-третьих, формирование Свода предполагает предварительную качественную обработку действующего законодательства, устранение множественности актов, пробелов в регулировании, совершенствование и развитие и в соответствии с этим проведение довольно значительной правотворческой работы-работы по кодификации и консолидации законодательства. В-четвертых, содержание Свода характеризуется единством: Свод состоит из Конституции и главным образом из кодифицированных, консолидированных и иных укрупненных актов, принятых или доработанных в соответствии с Конституцией и сгруппированных по основным сферам жизнедеятельности общества». Интерна и авторская характеристика Свода законов СССР, который «по своей исторической и фактической основе» определяется как «акт официальной систематической инкорпорации», который призван «способствовать укреплению правовой основы государственной и общественной жизни, обеспечить наибольшую стабильность и доступность законодательства для всех советских граждан, дальнейшее укрепление социалистической законности, усиление охраны правопорядка, интересов общества, прав и свобод граждан». Указанные характеристики актуальны и для возможного создания Свода законов Российской Федерации, работа над которым на сегодняшний день, к сожалению, прекращена.

Итак, концептуальные подходы С.С. Алексеева создали теоретическую базу для целостного восприятия систематизации в праве в качестве юридического явления. Они позволяют с позиции четко определенных методологических подходов и проводить дальнейшие исследования в данном направлении как в теоретическом, так и историко-юридическом направлениях. Изучение данного направления в теории права имеет и важнейшее прикладное значение в контексте реформирования и развития современного российского законодательства.