The Lawcode of Mxit'ar Gosh as a Source of Armenian Law

Zurnachyan Avak Sergeevich Senior Educator, Department of State and Municipal Management and Personnel Management, Magnitogorsk State Technical University named after G.I. Nosova 455000, Russia, Chelyabinskaya oblast', g. Magnitogorsk, prospekt Lenina, 24 avak87@mail.ru Other publications by this author

Правовая мысль Армении достигла своего расцвета в средние века и получила отражение в Судебнике, который был подготовлен на рубеже XII—XIII веков армянским мыслителем, богословом, литературным и общественным деятелем Мхитаром Гошем. В Судебнике были собраны обычаи, нормы канонического права, религиозные законы. Немалую часть Судебника составили законы разных народов мира, в том числе и мусульманских.

Работа над Судебником началась в 1184 году, когда Армения была лишена независимости. Соответственно, этот документ как общеобязательный нормативно-правовой акт, не был и не мог быть санкционирован действующими властями. В качестве общеобязательного и утвержденного государственными органами Судебника работа Мхитара Гоша стала применяться в Киликийской Армении в XIII веке.

Судебник Мхитара Гоша состоял из Введения, включающего 11 глав, и двух частей «Церковные каноны» и «Светские законы», включающих соответственно 124 и 130 статей.

Несмотря на название документа в нем содержались не только процессуальные нормы (причем без разделения на уголовные и гражданские), но и нормы материального права, в частности гражданского, уголовного, наследственного, налогового и др. Статьи в Судебнике не систематизированы и поэтому в одной статье могли содержаться нормы, регулирующие отношения в различных сферах. Также особенностью данного документа было то, что наряду с нормами права, в статьях содержались и их толкование, комментарии автора о порядке применения того или иного правила.

Мхитар Гош одним из первых в правовой литературе, задолго до европейских просветителей, начал применять понятие естественного права и закона. Причем Гош использовал понятие естественное право именно в его античных трактовках: «Прежде всего, сочли нужным взять природные права (традиции), которыми руководствовались язычники». ^{[1, с. 13]}

Эта позиция автора прослеживается по тексту всего документа и наиболее ярко выражена в вопросах уголовного права и процесса, привлечения к ответвнности за совершение преступлений.

Судебник различал такие виды преступлений (прежде всего убийств), как неумышленные, умышленные и смешанные. Автору Судебника не удалось точно определить субъективную сторону преступления, поэтому он прибегал к понятию смешанного преступления, относя к этой категории такие преступления, которые не являются ни чисто умышленными, ни чисто неумышленными, или же содержат в себе элементы и того и другого. ^{[2, с. 281]}

К категории умышленных преступлений Судебник относил те деяния, при совершении которых преступник действует целенаправленно и злостно. Так, например, к числу умышленных убийств статья 117 Судебника относила убийство мечом или чем-либо подобным, «кто побивая кого камнем или палкой, будет истязать сверх его сил». ^{[1, с. 199]}

Еще одним признаком умышленного убийства автор называл эмоциональное состояние убийцы после смерти жертвы. Если убийца радовался этому результату, то убийство считалось умышленным.

К случаям неумышленного убийства Судебник относил ситуации, когда «у кого при рубке дров соскочит железо с топорища и, попав в кого, убьет его; или кто, спустив с высоты или с горы бревно или камень, заденет им кого и убьет его, или кто, выбрасывая камни из сада, бахчи (огорода) и подобных угодий, убьет его; или кто, сбивая с дерева плоды камнем, последним попадает в кого и убьет, или же, снимая плоды трясением дерева, с последнего упадет оставшийся на нем камень, или палка, или что подобное, отчего и причинится смерть; или когда учитель, с целью исправления ученика, сверх меры ударит его; или отец (ударит) сына, или мать – дочку» ^{[1, с. 200]}.

В Судебнике также приводились немногочисленные примеры убийства неумышленного и одновременно умышленного. К ним относились, например, убийство на войне; случай, когда кто-то ночью убьет друга, полагая, что убивает врага; если кто пустит стрелу, которая, попав случайно во врага, убьет его.

Пятой главой Введения предусматривалось осуществление правосудия двумя категориями судов - светским и духовным. Эта судебная система должна быть установлена при христианской светской власти. Однако учитывая, что на период написания Судебника, Армения находилась под властью мусульман, Гош предусматривал возможность сосредоточения судебной власти в руках христианской церкви до времени восстановления армянской государственности и светской власти.

Особенность норм Судебника заключалась и в том, что дела рассматривались коллегиально. Епископ должен был осуществлять судопроизводство с привлечение лиц, которые не состояли на службе в церкви. Требование о рассмотрении дела коллегией судей, М. Гош считал одним из условий для вынесения правильного и справедливого решения. Количество судей, рассматривавших дело, должно было быть равно 12, что соответствовало числу апостолов. Однако автор отмечал, что в реальной ситуации количество судей может составлять два или три человека (глава шестая Введения). Роль привлекаемых епископом судей сводилась к тому, чтобы они не только были «свидетелями правды», удостоверяли соблюдение правил судопроизводства, но и сами осуществляли правосудие и передавали епископу свой опыт и знания в рассматриваемых вопросах.

В Судебнике были перечислены критерии, которым должны были соответствовать лица, претендующие на должность судьи. Он должен был быть «опытным, сильным в познании, искусным в Священном писании, равно как в человеческих делах», по своим качества судья должен быть «добрым и благочестивым и пуще всего без гнева, независтливым, терпеливым и милостивым…»^{[1, с. 18]}. Кроме того, судья должен быть совершеннолетним, т.е. достичь 25 - летнего возраста, быть умственно развитым, трезвым и неподкупным.

Судьи не обладали неприкосновенностью и могли быть привлечены к ответственности за совершение преступлений. Так, согласно ст. 16 и ст. 85 части второй Судебника, если судья нарушал закон, то он лишался своей должности, «ибо и над судьями существует суд лиц, стоящих выше и знающих требования законов» ^{[1, с. 154]}.

Несмотря на то, что в Судебнике не делалось процессуальных отличий в разбирательстве уголовных и гражданских дел, в нем закладывались основные принципы судопроизводства, которые применяются в современном законодательстве.

Так, например, Гош устанавливал основные принципы гражданского и уголовного процесса - принцип равенства участников разбирательства перед законом и судом и принцип состязательности сторон в судебном процессе. В Судебнике было установлено требование о ведении письменного судопроизводства, а не устного, как было до этого времени.

Главное отличие гражданского процесса от уголовного заключалось в том, что в первом случае при отсутствии свидетелей, присягал ответчик, а во втором - обвинитель (потерпевший).

Судебник М.Гоша подробно регулировал правовое положение фигуры свидетеля, так как свидетельские показания по нормам Судебника являлись основным и главным доказательством. Обобщая все сведения, которые содержатся о свидетелях, можно выделить следующие критерии, которым должен был отвечать человек для допустимости его показаний в суде – совершеннолетие, мужской пол, принадлежность к христианской религии, ясное сознание и порядочность. Причем, свидетель должен соответствовать всем этим критериям одновременно.

Судебник предусматривал, что «для достоверности свидетелей требуется, чтобы они были совершеннолетние или почтены сединой, что придает им достоинства» ^{[3, с. 14-15]}. Возможность свидетельствовать Гош связывал с наступлением возраста 25 лет. При этом устанавливались и исключительные из этого правила случаи. Так, допускалось принимать показания несовершеннолетнего свидетеля, при одновременном наличии хотя бы одного совершеннолетнего свидетеля по этому делу; показания в случаях, когда двое из трех свидетелей несовершеннолетние; когда все три свидетеля несовершеннолетние. Представляется, что другие случаи допустимости свидетеля к даче показаний принимались непосредственно судом.

В Судебнике четко отражалось, что свидетельствовать в суде может только мужчина, впрочем, как и в праве большинства других народов. Однако возникали такие случаи, когда в качестве свидетелей допускались и женщины. Они допускались к свидетельству только в конкретных случаях, к которым относили, например ситуации, когда свидетелями тех или иных событий были только женщины. Это было не единственным ограничением. Количество свидетелей женского пола должно было быть в два раза больше, чем свидетелей - мужчин по аналогичным делам. Более того, женщины не имели права являться в суд, поэтому они должны были давать показания «стольким же мужчинам, которые, вернувшись в суд, будут свидетельствовать, и свидетельство их пусть будет принято» ^{[3, с.15]}.

Значение имела и принадлежность свидетеля к христианской религии. По делам с участием христиан свидетелями могли выступать только христиане. Показания мусульман и еретиков в делах христиан не принималось. Эта норма аналогична норме мусульманского права о непринятии показаний христиан по делам мусульман. При этом надо отметить, что нехристиане, находившиеся на территории Армении, находились под государственной защитой, а их жизнь, честь и достоинство охранялись законом.

Признак порядочности, положительного морального облика определялся, прежде всего, по поведению человека. Он должен быть «добрым, правдивым…» и не быть «из числа порочных, а был бы правдивым и по удостоверению многих добронравным» ^{[3, с. 17]}. Эти требования были одинаковыми как для мужчин, так и для привлекаемых в суд свидетелей-женщин.

Признак ясного сознания прямо не упоминался в Судебнике, но из его требований ясно, что свидетель должен быть здоров, прежде всего, психически и не злоупотреблять алкоголем.

В Судебнике в нескольких статьях акцентировалось внимание на количестве свидетелей. Так, например, устанавливалось, что «судья должен… с двумя или тремя свидетелями вынести решение» или «в отношении свидетелей- мужчин установлены два или три» ^{[3, с. 16]}. Это минимальное количество свидетелей, но их могло быть больше.

Как и в праве многих народов, в армянском Судебнике Мхитара Гоша различали два вида свидетелей - те, которые были очевидцами происшествия, и те, которые о нем только слышали. При этом отмечалось, что «Из свидетелей достоверен тот, кто видел своими глазами… Из чего, следовательно, ясно, что послух недостоверен» ^{[4, с. 563]}.

Гош неоднократно обращал внимание на назначение разумного и справедливого наказания за совершение преступления. Так, согласно ст. 126 второй главы Судебника, судопроизводство должно производиться согласно обстоятельствам дела; наказание же должно быть назначаемо соответственно причиненному вреду – «соразмерность (преступления и наказания) должна быть соблюдаема в каждом деле, как мы видим ее в Евангелии» ^{[1, с. 162]}. За одно деяние, в большинстве случаев, должно было быть назначено только одно наказание.

Согласно нормам Судебника каждый нес личную ответственность за совершенное преступление. Родственники преступника не могли быть привлечены к ответственности за совершенные им противоправные деяния.

Данные процессуальные нормы стали передовыми для периода, когда создавался Судебник. Так, например, действующее в это же время в Германии уголовное уложение императора Карла V («Каролина») предусматривала инквизиционный и обвинительный порядок ведения уголовного процесса.

Судебником Мхитара Гоша устанавливался возраст наступления уголовной ответственности. Так, за убийство, происшедшее между детьми, убийца, если он старше двенадцати лет, нес полную ответственность и облагался соответствующим штрафом; если он моложе этого возраста, то подвергался штрафу в половинном размере; если же моложе десяти лет, – в размере одной трети. За остальные преступления уголовная ответственность наступала с 15 летнего возраста, согласно библейским канонам.

Кроме возраста преступника, Гош дифференцировал меру наказания по множеству других критериев, например, по тяжести деяния, финансовой состоятельности виновного. Так, если виновный из бедных, с него достаточно одного телесного наказания, а штраф, установленный в пользу казны, взимался в меру состоятельности виновного.

За совершение государственных и религиозных преступлений активно применялись церковные наказания – эпитимия, покаяние. Оскорбление правителя приравнивалось к преступлению против бога. В связи с этим подобные дела рассматривались церковными судами. В случае неявки обвиняемого для рассмотрения дела в церковный суд, оно передавалось для рассмотрения по существу в светский суд.

Автор Судебника пытался упорядочить основания и процедуру назначения и применения такого вида наказания, как смертная казнь. В то же время, конкретные составы преступлений, за которые она могла быть назначена, не систематизированы и их можно обнаружить в обеих частях Судебника. Большинство таких перечислены в первой статье второй части Судебника. Решение о назначении смертной казни выносилось при установлении фактов совершения таких преступлений, как предательство и убийство. В частности, для «предателей городов и крепостей, если удостоверяется факт (предательства)», и для тех, кто «будет готовиться предать город или крепость» ^{[1, с. 144]}.

Согласно статье 19 второй части Судебника к смертной казни приговаривались также воры, разбойники и лица, их укрывающие.

Некоторые виды преступлений, за совершение которых предусматривалось назначение смертной казни содержались и в части первой Судебника. К ним относились преступления против бога, церкви или священника (статья 38); умышленное удушение детей, родившихся уродами или «рожденных в блуде» (ст. 33); бракосочетание с малолетней, не достигшей брачного возраста, если это привело к ее смерти (ст. 119).

Необходимо отметить, что в Судебнике тяжесть деяния и наказания определялась не только общественной опасностью совершенного, но и религиозной принадлежностью лица, совершившего преступление. Так, «если неверный убьет христианина умышленно, то он сам должен быть убит», поскольку иной цены, «достойной крови человека, не существует, ибо человек — творение бога и образ его; воскресить мертвых - во власти одного лишь бога». Иного же убийцу (т. е. христианина), «хотя он по закону (Моисея) и достоин смерти, но по отсечении ему руки» следует «оставить (в живых) для покаяния» ^{[1, с. 145]}.

По мнению Б. М. Арутюняна, по Судебнику к «караемым смертной казнью» преступлениям относились также «измена, заговор, казнокрадство» ^{[3, с. 144]}. Однако, нельзя согласиться с данным утверждением, так как ответственность за эти деяния во второй части Судебника не упоминаются. Ответственность за такие преступления носила физический характер, виновного могли наказать лишением различных частей тела, например глаз или рук.

Мхитар Гош не был сторонником смертной казни, как вида наказания и устанавливал ее в исключительных случаях. Нельзя не согласиться с мнением Г.З. Анашкина о том, что, несмотря на всю строгость мер наказания, древнеармянское законодательство в области применения смертной казни было более гуманным по сравнению с законодательством многих других стран эпохи феодализма^{[5, с. 115]}.

Сопоставляя нормы «Каролины», английского законодательства с аналогичными положениями Судебника М. Гоша, можно утверждать, что зарубежное законодательство включало более суровые нормы ответственности для преступников. Эта суровость заключалась не только в очень широком списке преступных деяний, которые наказывались смертной казнью, но и жестокими способами приведения ее в исполнение.

В средневековой Англии смертная казнь могла быть назначена по 160 видам преступлений, в том числе за мелкие кражи.

«Каролина» устанавливала смертную казнь, по более, чем 40 видам преступлений. Смертная казнь могла быть исполнена следующими способами: обезглавливание мечом; утопление; сожжение; колесование путем раздробления частей тела преступника колесом, после чего его надлежало публично положить на колесо; повешение на виселице на веревке или цепи; четвертование путем разрезания или рассечения тела преступника на четыре части, которые затем вешались и надевались на колья на четырех проезжих дорогах; погребение заживо с пробитием тела колом (наряду с утоплением, применялась только к женщинам); «публичное мщение» ^[6].

Свою гуманистическую позицию по смягчению уголовных наказаний, М. Гош активно отстаивал и обосновывал тем, что «цари не повелевали умертвлять верующих, а лишь наказывать их» ^{[1, с. 189]}. Действительно, вряд ли, повсеместное применение смертной казни могло стать ключом к искоренению преступности и уж никак не могло привести к исправлению преступников.

В Судебнике регулировались многие вопросы в гражданско-правовой сфере.

В вопросах права собственности положения Судебника направлены на закрепление статуса правящего класса. Собственниками земли и воды признавались царь и князья, крупнейшим землевладельцем была и церковь.

Имущество по Судебнику подразделялось на несколько категорий: движимое и недвижимое; находящееся в городе и за его пределами. В зависимости от вида имущества устанавливались различные правила купли-продажи для этих объектов.

Источниками собственности являлись вотчина, клад, находка, захват, дарение, покупка и др. К примеру, М. Гош при регулировании вопросов, связанных с находкой, четко определял, что найденная вещь подлежала возврату собственнику, который по своей воле мог наградить нашедшего. Однако из этого общего правила были исключения. Так, если человек обнаружит клад на своем участке, то ему выделялось одна пятая часть клада. Остальной клад переходил в собственность казны. Если же человек находил клад на чужом участке, то ему выделялась одна десятая часть клада, а еще одна десятая часть передавалась собственнику участка.

Судебник детально регулирует обязательственные отношения, которые, по мнению М. Гоша, могут возникать из договоров или из правонарушений.

Судебник регулирует различные виды договоров, в том числе купли-продажи (ст.52-60, 100, 107), ссуды (ст. 45), хранения (ст. 44), займа (ст. 46), подряда (ст. 124), аренды (ст. 61), поклажи (ст. 43) и некоторые другие. ^[1]

Статья 107 Судебника устанавливает требования, которые обязательно должны быть соблюдены при заключении договора купли-продажи:

1) форма договора - письменная;

2) согласование сторонами договора всех его существенных условий и согласие наследников;

3) присутствие свидетелей.

4) продажа должна подтверждаться актом с печатью судьи.

В случае несоблюдения указанных требований договор считался незаключенным.

Кроме указанных выше условий стороны договора были обязаны предоставлять полную информацию о товаре, в том числе о наличии у него недостатков. Так, если товар после покупки оказывался ненадлежащего качества, а продавец о недостатке не предупредил, то он приравнивался к вору и мог быть подвергнут эпитимии, а также должен был возместить покупателю причиненные убытки.

В Судебнике определялся порядок купли-продажи недвижимого имущества. Прежде всего, это регулирование касалось домов и земельных участков (в городе и за его пределами), а также купли-продажи мельниц. Так, согласно статьям 52 - 54 Судебника, устанавливалось исключительное право выкупа имущества, если оно было продано в связи с тяжелым материальным положением собственника. Бывший собственник или его наследники имели право выкупить проданный ими земельный участок в течение семи лет после продажи, жилой дом и мельницу в течение одного года. Если установленный для выкупа срок истекал, то продажа считалась окончательной.

Договор аренды регулировался нормами статьи 61 Судебника, где упоминалось об аренде мельниц и иных объектов. Арендодатель получал арендную плату при свидетелях и подтверждал факт сдачи имущества в аренду. Он был обязан передать имущество в надлежащем виде и в исправном состоянии. За повреждения, которые могли произойти по вине арендатора, отвечал сам арендатор.

Договор поклажи рассматривался в статье 43 Судебника. Поклажеприниматель отвечал за целость и сохранность вещей. В случае кражи собственник и хранитель вещи совместно осуществляли поиск. Споры, связанные с установлением виновного в пропаже вещи, решались в судебном порядке. Основанием для возмещения стоимости вещи было только доказанная вина поклажепринимателя. Тогда как, по договору хранения (ст. 44) возмещение стоимости украденного возлагалась на хранителя вне зависимости от его вины. Гош объяснял данное положение тем, что «отдача на хранение – возмездное, почему и закон (Моисеев) повелевает взыскивать цену украденного; поклажа же – безвозмездная». ^[1]

Согласно статьи 46 Судебника, которой регулировался договор займа, займ должен быть беспроцентным, как это установлено в Ветхом и Новом Заветах. При этом, не только сам должник, но и его родственники после смерти должника обязаны вернуть только капитал, без роста процентов. Однако Судебником не устанавливалась ответственность за взимание процентов. Как указывается в литературе, взимание процентов по договору займа было характерно для армянского обычного права и широко применялось. Самыми распространенными были два вида процентов: 1) токос (от греческого «тохос»), т. е. рост, простые проценты на капитал и 2) токос сложный, т. е. проценты на проценты, сложные проценты. ^[2]

В статье 124 Судебника регламентировались правоотношения по договору подряда. Подрядчик обязан был исполнить его в полном объеме, а заказчик - уплатить по договору. За порчу материала и его потерю подрядчик должен был возместить причиненный заказчику ущерб в полном объеме. Эта норма не применялась в следующих случаях:

1) когда вещи и материалы были утрачены в связи с военными действиями;

2) когда вещи и материалы украдены, если при этом украдены и собственные вещи подрядчика;
3) когда вещи и материалы сгорели при пожаре, возникшем не по вине подрядчика.

В статьях 47 и 82 части второй Судебника рассматривался вопрос о залоге. У М. Гоша залог носил характер погашающего, то есть кредитор пользовался приплодом и доходами от вещи в зачет долга. Как отмечается в литературе, это противоречило обычному праву, и эти нормы Судебника Гоша не применялись на практике. Согласно нормам обычного права, после истечения срока платежей и троекратного напоминания об уплате долга кредитор имел право продать заложенную вещь. Точно так же, если вещь не взята залогодателем в срок, то в силу давности она переходила в собственность кредитора. Именно эти нормы и применялись на практике. ^[2]

По Судебнику основанием возникновения всех обязательственных отношений служили деликты - последствия правонарушения и причинения ущерба, нанесенного собственнику. Например, статья 49 предусматривала обязанность возместить собственнику причиненный ущерб в случае незаконного посягательства на его имущество: «кто срубит чье-либо дерево, необходимо обязать порубщика посадить новое дерево и во все годы неплодоношения последнего вносить потерпевшему плодами своих деревьев в размере сколько приносило срубленное дерево. Если у порубщика не окажется плодов, – пусть он вносит по их цене» ^[1].

Аналогичная норма установлена и по отношению применительно к домашним животным. Так в статье 51 Судебника указано, «кто убьет скотину, должен заплатить за нее, скотину за скотину» ^[1].

В Судебнике большое внимание уделялось вопросам наследования. Мхитар Гош выделял два вида наследования – по завещанию и по закону.

Статья 99 части второй Судебника регулирует порядок составления завещания. Согласно установленным правилам, завещание составляется лишь в письменной форме и при обязательном присутствии трех свидетелей и священника. В нем излагаются желания завещателя относительно имеющегося у него имущества и его погребения. Завещание вступало в силу в день смерти.

Судебник Мхитара Гоша предусматривал множество норм, касающихся предоставления целого ряда прав прежде мало защищенным или вовсе не защищенным слоям населения. В частности, устанавливалось, что наследодатель при жизни вправе, оставить свое имущество любому человеку, даже «сделать наследниками и слуг своих» ( ст. 63) ^[1].

В случае, если больной выздоравливал, он мог по своему желанию изменять текст завещания полностью или частично в любой момент и неограниченно. Законным считалось последнее по дате составления завещание.

Многие исследователи армянского права справедливо отмечают, что даже когда отдельные лица пытались передать наследство по завещанию, они в основном составляли завещание по правилам наследования по закону. Получается, что «индивид очень часто формально проявлял индивидуалистический подход, оставаясь при этом в публичном подчинении» ^[7]. Но нельзя забывать, что сам факт предоставления широких прав наследодателю по распоряжению своим имуществом и, что самое главное, неограниченный перечень лиц, которым может быть передано данное имущество, является прогрессивным шагом в развитии армянского права.

Несмотря на подробное регулирование института наследования по завещанию, самой распространенной формой распоряжения имуществом собственника после его смерти оставалось наследованию по закону.

Исходя из анализа положений Судебника можно выстроить следующую общую иерархию наследников по закону:

наследники первой очереди – сын наследодателя;

наследники второй очереди – дочь наследодателя, незамужняя и находящаяся дома;

наследники третьей очереди – дочери наследодателя, вышедшие замуж и переселившиеся со своей семьей в дом отца;

наследники четвертой очереди – братья наследодателя;

наследники пятой очереди – отец наследодателя;

наследники шестой очереди – брат отца наследодателя;

наследники седьмой очереди - родственники по отцовской линии до четвертого колена.

При отсутствии наследников седьмой очереди, по правилам Судебника, имущество умершего переходило судьям на их содержание. Однако, если умерший принадлежал к числу жителей епархии католикоса или епископа, то его имущество распределялось по правилам, установленным в статье 1 первой главы Судебника, озаглавленной «Церковные каноны». Так, имущество умершего могло перейти в собственность патриарху (католикосу) - если умерший принадлежал к числу жителей его собственной епархии; либо поделено между патриархом, епископом и приходскими священниками - если умерший принадлежал к числу жителей епархии епископа. Светские судьи в этом случае ничего из данного имущества не получали.

В рассматриваемом документе подробно регулировался вопрос о порядке разделения имущества между наследниками.

Согласно ст. 96 Судебника в случае отсутствия у наследодателя сына, призывается к наследству дочь, остающаяся в доме. Причем получала она долю, равную доле брата. Вышедшая замуж сестра получала лишь половину доли брата, потому что «дочь выходит из отцовского дома с (определенной) долей» ^[1].

В Судебнике также предусматривалось, что если умрет ребенок, то наследство становилось отцовским. Но если при этом умирала и мать ребенка и у нее оставался отец, то наследство переходило в двух равных частях отцу ребенка и отцу матери ребенка за вычетом суммы на поминовение души усопшей.

Если жена умирала бездетной, наследство, переходило ее отцу, а мужу передавался один данг, т.е. 1/6 доля от наследства «в уважение совместной жизни».

После смерти мужчины его мать, сестра и жена не наследовали, а лишь получали определенную долю от наследства. Жена – один данг, т.е. 1/6 долю от наследства; сестра полтора данга, т.е. 1/4 долю от наследства; мать умершего – «три тасу» т.е. 1/8 долю от наследства.

Таким образом, получается, что жена, сестра и мать наследодателя получали долю, которая составляла больше половины наследственной массы.

Если у умершего были не единоутробные братья, то наследство они получали на пол данга меньше, чем братья единоутробные и одновременно единокровные. В остальном права в сфере наследования у них были равны.

Наследниками по закону не могли быть: внуки, пасынки, брат матери и его сын, сын сестры, сестра матери и ее сын, сестра отца, прочие родственники по отцовской линии начиная с пятого колена, другие родственники из материнского рода. Данные лица могли наследовать только по завещанию.

Инвалиды «вовсе лишенные рассудка и разума» (по всей видимости, люди, страдающие психическими заболеваниями) не могли стать наследниками ни по одному из видов наследования.

Особо регламентировались правила наследования после смерти духовных лиц и лиц, посвятивших себя церкви.

Наследство монашествующего при монастыре или лица в священническом сане переходило вардапету, его ученику, духовному брату или его однокашнику. В случае отсутствия у покойного указанных наследников, его наследство переходило к настоятелю монастыря.

Наследство священника переходило к епископу, за исключением доли от заупокойной жертвы, которая отходила настоятелю монастыря. Данное правило применялось и в отношении аскетов.

В случае смерти епископа, его одежда, посох, миро и награды, а также отчисления с наследственной массы передавались патриарху. При отсутствии наследников, патриарх наследовал имущество епископа в полном объеме.

В случае смерти патриарха, все полагающиеся отчисления от жертвоприношений, и другие приношения, распределялись поровну между его духовными наследниками. Определенная доля предоставлялась и остальным епископам, монахам, настоятелям и священникам, приглашенным на похороны католикоса.

Если умирала женщина, посвятившая себя церкви, то наследство переходило либо священнику, при котором она умерла, либо передавалось в собственность монастыря.

По общему правилу, наследниками после смерти лиц, посвятивших себя церкви, не могли быть их родственники.

Необходимо отметить, что, немногие пользовались предоставленной возможностью распоряжаться своим имуществом путем составления завещания. Во многом это связано с тем, что люди были не готовы выступать против традиционных правил наследования сложившихся на протяжении многих веков и отраженных в механизме наследования по закону в Судебнике Мхитара Гоша.

Судебник сохранял свою актуальность долгое время. На протяжении многих лет он дополнялся самим Мхитаром Гошем, к нему также присоединялись работы и других авторов. С 1519 году Судебник использовался на территории армянских колоний в Львове, Каменце-Подольском и других городов по распоряжению польского короля Сигизмунда I. В XVIII в. часть армянских законов Мхитара Гоша, вошла в законодательство Российской империи через Сборник грузинских законов Вахтанга VI.

Сам Судебник и установленные в нем нормы, касающиеся регулирования уголовно-правовых, гражданско-правовых и процессуальных отношений можно назвать прогрессивными для своего времени. Неслучайно Судебник Мхитара Гоша называют величайшим правовым памятником, который лег в основу развития армянского права и армянской общественно-правовой мысли.