On Legislation and Guarantees of Consistent Execution of Law in the 'Governorate of the Former Duke of Courland' and the 'Governorate of the Princess Anna of Brunswick-Lüneburg'

Galuzo Vasilii Nikolaevich PhD in Law senior researcher at Research Institute of Education and Science 105043, Russia, Moscow, str. Pervomaiskaya 58B, s. 1 vgrmn@yandex.ru Other publications by this author

В данной статье охвачен период эпохи Российской Империи с 17 октября 1740 г. по 25 ноября 1741 г. Этот непродолжительный период в соответствии с узаконением, принятым в Правление «Государыни Императрицы» Елизаветы Петровны, - «Высочайше утвержденный доклад Сената» «Об именовании, каковое должно давать во всяких письменных делах указам и резолюциям, состоявшимся во время правлений бывшего Регента и Принцессы Анны Брауншвейг-Люнебургской» от 3 декабря 1741 г. ^[1] включает два правления: с 17 октября по 9 ноября 1740 г. — «Правление бывшего Герцога Курляндского», с 9 ноября 1740 г. по 25 ноября 1741 г. — «Правление Принцессы Анны Брауншвейг-Люнебургской».

Предыдущее правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны породило новое явление в Российской Империи — «фаворитизм», которое достигло апогея в своем развитии в указанные два правления. По мнению одного автора, именующего себя «известным историком» (И.В. Курукин), «к середине века институт фаворитизма окончательно «встроился» в систему российской монархии: «случайный люди» заняли в ней свое место, их взлеты и «отставки» стали проходить по налаженной схеме, не вызывая потрясений всей государственной машины и переворотов с казнями и ссылками» ^{[2, с. 403]}. Об этом же фактически речь идет и в одной престижной российской энциклопедии: «Б. (такое сокращение использовано при указании на Бирона. — Авт.) стал первым в политич. истории России фаворитом, превратившим это положение в институт власти, имевший свои негласные правила и границы» ^{[3, с. 552]}.

18 января 1730 г. было знаменательной датой для Российской Империи не только скоропостижной смертью «Государя Императора» Петра Алексеевича («Петра II»), но и приездом в Российскую Империю Эрнста Иоаганна Бирона (в некоторых публикациях указано на действительную фамилию данного исторического «персонажа» — «Бирен») ^{[4, с. 110-111]}, являвшегося «фаворитом» «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны. Именно этот исторический «персонаж», являвшийся «любимцем Анны Ивановны», как указывал известный русский историк И.Д. Беляев ^{[5, с. 506]}, в течение непродолжительного периода времени представлял «Верховную» власть в Российской Империи, который в уже указанном выше «узаконении» от 17 октября 1740 г. именовался как «бывший Герцог Курляндский».

Впервые о смерти «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны (6 октября 1740 г.) было сказано в Манифесте «О поступании в управление всяких Государственных дел по регламентам, уставам и прочим определениям и учреждениям» от 23 октября 1740 г. ^[6]. Причем о факте смерти «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны было сообщено иносказательно. Иначе говоря, для установления данного обстоятельства требовался скрупулезный анализ положений Манифеста от 23 октября 1740 г. Это позволяет нам высказать два предположения: во-первых, факт смерти «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны всячески скрывался от подданных Российской Империи, и, во-вторых, смерть «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, вероятно, была насильственной. Однозначно, без казуистических выражений, о смерти «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны было сообщено лишь в Манифесте «О прощении некоторых вин преступникам и взысканий с подсудимых» от 23 октября 1740 г. ^[7]. Данное узаконение по содержанию является традиционным и обычно принимается в государстве в связи со знаменательными событиями для облегчения страданий преступникам. А в Сенатском указе «О бытии при погребении тела Ее Императорского Величества депутатам от Лифляндского и Эстляндского Шляхетства, от Магистратских Членов и знатного купечества» от 29 октября 1740 г. ^[8] было объявлено о месте и дате похорон «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны (16 октября 1740 г., г. Санктпетербург). Еще одним узаконением, констатирующим завершение правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, является Именной указ «О невенчании браков, от времени преставления Ее Императорского Величества, в течение четверти года», «объявленном из Кабинета Синоду» 4 ноября 1740 г. ^[9].

В целом, в рассматриваемый период была сохранена система присутственных мест. Этот вывод подтверждается Именным указом «О поступании, при управлении Государственных дел по Регламентам и Уставам и прочим учреждениям» от 1 ноября 1740 г. ^[10]. Принятие Именного указа «О публиковании указа, дабы никто не чинил обид пребывающим здесь иностранным Министрам и их служителям», «объявленном из Кабинета Полицеймейстерской Канцелярии» 21 января 1741 г. ^[11], подтверждает лишь факт «нашествия» высших должностных лиц, имеющих подданство иностранных государств, и о негативном отношении к ним подданных Российской Империи. Следующее узаконение — «Устав о банкротах» от 15 декабря 1740 г. ^[12] — подтверждает активное рецептирование законодательства иностранных государств (в первую очередь, законодательства германских государства) в правовую систему Российской Империи.

В системе «учреждений» Российской Империи наибольшие полномочия имел «Кабинет». В подтверждение приводим следующие узаконения: Именной указ «О подавании еженедельных рапортов в Кабинет о решенных делах, как в Сенат, так и в подчиненных Коллегиях и Канцеляриях», «данный Сенату» 15 декабря 1740 г. ^[13]; Именной указ «О присылании в оный ежемесячных кратких и по третям года обстоятельных рапортов о приходе, расходе и об остатке Государственных сумм», «данный Кабинету» 12 января 1741 г. ^[14]; Именной указ «О разделении вступающих в Кабинет дел между Кабинет-Министрами, и о порядке производства оных», «данный Кабинет-Министрам» 28 января 1741 г. ^[15].

Все иные «присутственные места» фактически занимали подчиненное положение по отношению к «Кабинету». Это относилось и к Сенату. Данное обстоятельство подтверждается следующими узаконениями: Именной указ «О разсмотрении Сенату ведомостей о доимках и о подаче оных для утверждения в Кабинет» от 11 ноября 1740 г. ^[16]; Именной указ «Об учреждении при Сенате особливой Комиссии для решения неоконченных дел», «данный Сенату» 2 декабря 1740 г. ^[17]; «Сообщение из Кабинета в Сенат» «О доставлении из всех Коллегий, Канцелярий и Контор в Сенат ведомостей о решенных и нерешенных делах» от 2 декабря 1740 г. ^[18]; Именной указ «О разсмотрении всех Государственных доходов и расходов Сенату; об учинении штата и о подавании в Кабинет годовых ведомостей о приходах, расходах и остатках», «данный Сенату» 5 января 1741 г. ^[19]; Именной указ «О непредставлении оной Канцелярии ни о каких делах в Кабинет мимо Сената», «объявленный из Кабинета Полицеймейстерской Канцелярии» 14 января 1741 г. ^[20]; «Резолюция Кабинет-Министров на сообщение Сенатской Конторы» «О непредставлении из оной Конторы, ни о каких делах в Кабинет, мимо Сената» от 28 марта 1741 г. ^[21]; Именной указ «О недаче никому вотчин из Дворцовых волостей без Именных указов», «объявленный из Кабинета Сенату» 28 апреля 1741 г. ^[22]. Следует лишь обратить внимание на Именной указ «О подавании еженедельных рапортов из Сената о решенных делах на Высочайшее усмотрение», «данный Сенату» 30 мая 1741 г. ^[23], в котором закреплялась возможность Сената непосредственного обращения к «Верховной» власти, без каких-либо «посредников» (без «Кабинета». — Авт.).

Отсутствие узаконений, непосредственно посвященных представителям «должности прокурора», вовсе не означает отсутствие надзора за исполнением законодательства. Так, в Сенатском указе «О строгом наблюдении отчетности в сборе всяких казенных доходов и о взысканиях за ложное показание доимки» от 3 августа 1741 г. ^[24] фактически об этом идет речь.

Помимо представителей «должности прокурора» надзор осуществляли представители иных «должностей».

Так, в рассматриваемые правления было уделено достаточное внимание «рекетмейстерской должности», которая неразрывно связана с должностью прокурора. В первую очередь, необходимо указать на Именной указ «Об установлении при Высочайшем Дворе особого Рекетмейстера; с приложением Инструкции для отправления дел, ему подчиненных», «данном Сенату» 12 ноября 1740 г. ^[25]. К этому узаконению была приложена «Инструкция Нашему Придворному Рекетмейстеру Фенину». Порядок подачи жалоб («челобитен». — Авт.) регулировался в нескольких узаконениях: в Именном указе «О подавании челобитен в учрежденных местах и о чинении по оным решений без всякой волокиты» от 12 ноября 1740 г. ^[26]; в Именном указе «О подавании жалоб Придворному Рекетмейстеру на Коллегии, Канцелярии и Сената и о нескором решении дел», «данном Сенату» 27 ноября 1740 г. ^[27]; в Именном указе
«Об увольнении Рекетмейстера Фенина от сей должности, и о подавании челобитчиками прошений в те места, кому где по прежним указам повелено», «данном Кабинету» 4 марта 1741 г. ^[28]. Последнее в приведенном ряду узаконение привлекает внимание еще тем, что был решен вопрос об отстранении от должности «Рекетмейстера Фенина», который упоминался в Именном указе от 12 ноября 1740 г.

Рассмотренный период, поименованный нами как «период безвластия в Российской Империи», позволяет высказать суждение о том, что «власть прокурора» использовалась в политических целях различными способами. В данном правлении «Верховная» власть сочла необходимым не использовать ее вовсе. «Известный историк и писатель», как он себя представляет (Н.И. Павленко), рассмотренный нами период истории Российской Империи отдельно не выделяет, а именует его «бироновщиной», под которым им же предлагается понимать следующее: «Бироновщина — понятие собирательное, под нею … следует подразумевать весь комплекс событий царствования Анны Иоановны: сосредоточение верховной власти в руках горстки немцев, покровительство им императрицы, террор по отношению к аристократическим фамилиям и церковным иерархам, грабеж казны, торговая политика, наносившая ущерб государственным интересам, промах дипломатии, Белградский мирный договор, не соответствовавший затратам материальных и человеческих ресурсов» ^{[29, с. 369; 30, с. 394]}. Приведенное суждение относительно характеристики «правления Герцога Курляндского» разделяется большинством ученых. В этой связи необходимо рассматривать как исключение из правила положительную оценку «бироновщине», данную В. Строевым ^{[31; 32]}. В частности, он пишет: «Главной, если не единственной причиной ожесточения против Бирона, было то, что он всегда в сущности оставался чуждым русскому обществу». И далее в развитие приведенного положения: «К человеку чужого общества всегда относятся с недоверием, а кому не доверяют, того обыкновенно и боятся. Отсюда страх и низкопоклонство русского общества, вообще непривыкшего к независимости, перед Бироном, отсюда и чрезвычайная переоценка его значения» ^{[33, с 173 и 174]}. Еще далее продвинулся в возвеличивании «Герцога Курляндского» современный российский ученый-историк (И.В. Курукин), включивший Бирона в биографическую серию «Жизнь замечательных людей» ^[34].

Итак, анализ законодательства за период с 17 октября 1740 г. по 25 ноября 1741 г., определяющий границы двух сменявшихся правлений («правление бывшего Герцога Курляндского» и «правление Принцессы Анны Брауншвейг-Люнебургской»), позволяет нам высказать несколько суждений.

1. Наличие двух указанных правлений подтверждает широко распространенное суждение о том, что для России лучшей формой правления является монархия, когда в руках одной личности сосредоточена вся полнота власти («Верховная» власть). И если эта личность действительно харизматична и в нравственном отношении безупречна, то Россия превращалась в могущественное государство. Обезличивание «Верховной» власти путем сосредоточения ее в руках олигархических групп, влекла негативные последствия. Именно обезличивание «Верховной» власти свойственно двум указанным правлениям

2. Система «присутственных мест» была сохранена, однако, наибольшим влиянием пользовался «Кабинет».

3. В указанные правления узаконений о представителях «должности прокурора» принято не было, что может свидетельствовать о ее невостребованности.

4. Получило дальнейшее развитие «сопутствующая» должности прокурора — «должность рекетмейстера». В частности, посредством должности рекетмейстера обеспечивалось единообразие порядка рассмотрения жалоб («челобитен». - Авт.) подданных Российской Империи.