Law, Religion, Morals and the Absolute Good in Soloviev's Creative Work

Romanovskaya Vera Borisovna Doctor of Law Professor. the department of Theory and History of State and Law, N. I. Lobachevsky Nizhny Novgorod State University 603115, Russia, Nizhny Novgorod, Ashkgabadskaya Street 2, office #25 vera_borisovna@mail.ru Other publications by this author

Romanovskaya Lyubava Rostislavovna PhD in Law associate professor of the Department of Constitutional and Administrative Law at Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod 603115, Russia, Nizhni Novgorod Region, Nizhni Novgorod, str. Ashkhabadskaya, 4, room No. 25 elza_r@mail.ru

«Тот, кто знает Соловьева по преимуществу со стороны его мистических созерцаний и стремлений, будет, конечно, удивлен, услышав, что он является блестящим и выдающимся представителем философии права. Не сразу можно усмотреть, каким образом среди его мечтаний и пророчеств нашлось место для такой в высшей степени реальной и практической идеи, как идея права. А между тем, мы имеем все основания утверждать, что эта идея была для него одной из самых важных и дорогих» ^{[5; 526]}- этими словами начиналасьречь, произнесенная П.И. Новгородским чуть более ста лет назад на торжественном заседании Психологического общества в память Вл.С.Соловьева 2-го февраля 1901 года.

В 2013 году отмечалось 160 лет со дня рождения Владимира Сергеевича Соловьева, выдающегося русского мыслителя, идеи которого, несомненно, оказали существенное влияние на формирование общей теории права в России. Многие современные российские ученые-правоведы, обращаясь к трудам Владимира Соловьева, признают его идеи актуальными и по сей день^[4],[7],[14], и может быть особенно сейчас, когда перед прогрессивной, мыслящей частью российского общества, которой не безразлична судьба своей Родины, стоит задача спасения духовного потенциала России, возрождения ее традиционного нравственно-правового уклада. ^{[13; 123]}

В исторической эволюции философско-правовой мысли в России основными, доминантными оказывались идеи религии, морали, нравственности, права (Илларион Киевский, С.Е. Десницкий, К.А. Неволин, Б.Н. Чичерин, Е.Н. Трубецкой, И.А. Ильин и др.). Правовые взгляды Владимира Соловьева определялись его философскими убеждениями и утверждали неразрывную связь права с религиозно-нравственными ценностями.

В.С. Соловьев, можно сказать, стал вдохновителем религиозно-философского движения рубежа веков. Влияние его идей так или иначе испытали на себе практически все представители русской религиозной философии: С.Л. Франк и Е.Н. Трубецкой, Н.А. Бердяев, П.И. Новгородцев, И.А. Ильин, Б.П. Вышеславцев.

Интересно, что именно П.И. Новгородцев одним из первых русских правоведов стал говорить о значении этико-правовых идей Ф.М. Достоевского и В.С. Соловьева для формирования самобытности отечественной правой философии. В частности, можно вспомнить статью П.И. Новгородцева «О своеобразных элементах русской философии права»,в которой окончательно оформляются его религиозно-философские взгляды на государство и право. Здесь философ прямо говорит о том, что «поскольку Закон Божий, закон любви, есть высшая норма для всех жизненных отношений, право и государство должны черпать свой дух из этой высшей заповеди». ^{[6; 236]}

Для русской философии в целом и для русской религиозной философии в особенности, как уже отмечалось, характерен повышенный интерес к нравственной проблематике. При этом в религиозной философии вопросы этики – о природе блага или добра, о реальном осуществлении его в индивидуальной и общественной жизни – напрямую вытекают из основных онтологических вопросов. Категория добра в религиозной философии онтологична: добро – это реально существующая и активно действующая в мире сила. Абсолютное Добро или Благо отождествляется с Богом, следовательно, познание сущности нравственного добра соотносимо с богопознанием.

Принципиальным положением религиозной этики является утверждение объективной реальности основ нравственной идеи в мире. В своей сущности нравственность определяется не как порождение общественного сознания, а как проявление объективного миропорядка, закона, установленного Богом, который мыслится как абсолютное Добро. ^{[1],[9],[11],[12]}

Главный онтологический принцип и смысл всей истории человечества и природы, по мысли В. Соловьева, заключается в восстановлении живого общения с Богом. Философ считал, что одного индивидуального приобщения к Богу для спасения будет недостаточно. Необходимо, чтобы христианство определяло содержание и всей общественной жизни. Индивидуум способен приобщится к Абсолюту только посредством осознания своего единства со всеми и с окружающим миром. ^{[8; 143]}

Роль права в человеческой жизни виделась мыслителю прежде всего в свете высшего идеального предназначения права – служить целям нравственного прогресса, помогать нравственному началу распространяться среди людей. В «Оправдании добра» (1897–1899 г.г.) Соловьев определяет право в его отношении к нравственности как «принудительное требование реализации определенного минимального добра, или порядка, не допускающего известных проявлений зла». ^[9;525]

В вопросе происхождения права философ соглашался с учеными исторической школы, и возражал сторонникам органической теории, замечая, что сама возможность сознательной деятельности людей доказывает ложность взгляда на право, как на исключительное порождение органических процессов. Кроме того, эмансипация личного начала не может быть бесконечной, так как вне коллектива человек все же не способен существовать, поэтому право становится средством приведения общественной жизни к согласию. Говоря о договорной теории происхождения государства, В.С. Соловьев отмечал, что заключение договора, направленного на создание государства для общей пользы, невозможно вне комплекса христианских представлений и ценностей. В противном случае такие договоры приведут к гильотине, как это продемонстрировала Великая французская революция, сопровождавшаяся массовыми казнями. За социальными преобразованиями, не связанными с христианскими началами, с неизбежностью следуют отказ от гуманистических принципов и презрение к человеческой жизни. Если бы философ прожил еще семнадцать лет, то убедился бы в правильности своих выводов на примере уже русской революции, столь же кровавой и беспощадной.

Ни в одном из современных ему государств В.С. Соловьев не видел соответствия христианскому идеалу. Повсюду он отмечал исключительное господство материальной сферы, соответствующих ей интересов и ценностей. Этим он объяснял торжество эгоизма и индивидуализма в обществе, и как следствие этого - популярность социалистических идей. ^[8;144]

В своем философском учении о праве Вл. Соловьев различает право естественное и положительное. Их соотношение он рассматривает как соотношение разумной сущности права и ее реального проявления в действующем праве. «Понятие личности, свободы и равенства, - отмечает Соловьев, - составляют сущность так называемого естественного права. Рациональная сущность права различается от его исторического явления, или права положительного. В этом смысле естественное право есть та общая алгебраическая формула, под которую история под­ставляет различные действительные величины положительного права». ^[10;98] В трактовке Соловьева, естественное право как нечто умозрительное – это не реально действующее право, наряду с положительным правом, а сущность (и логическое условие возможности) всякого действующего права. «Таким образом, - резюмирует Соловьев, – под естественным или рациональным правом мы понимаем только общий разум или смысл (рацио, логос) всякого права как такового». ^[10;98-99]

Исходный пункт правовой теории Соловьева заключается в понятии личности. Идея права у него неразрывно связана со свободой, которая является характерным признаком личности, условием, без которого невозможно человеческое достоинство и высшее нравственное развитие. Но человек не может существовать, а следовательно, и развивать свою свободу и нравственность иначе как в обществе. «Требование личной свободы, – подчеркивает Соловьев, – чтобы оно могло осуществиться, уже предполагает стеснение этой свободы в той мере, в какой она в данном состоянии человечества несовместима с существованием общества или общим благом. Эти два интереса, противоположные для отвлеченной мысли, но одинаково обязательные нравственно, в действительности сходятся между собою. Из их встречи рождается право». ^[9;527-528] Отсюда Соловьев выводит сущность права, которая заключается в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага.

Как отмечает в своей работе «Правда и закон. Из истории российского правоведения» Ю.В. Ячменев, согласно правовой теории Соловьева, «самоограничение свободы и порождает право, ибо означает признание права на свободу другого лица; отрицая свободу другого, нельзя иметь нравственных оснований для утверждения собственной свободы. Следовательно, только равенство в пользовании свободой может быть гарантией самой свободы». ^[15;344]

В понятии права, по убеждению В. Соловьева, непременно заключается элемент объективный, или требование реализации: «необходимо, чтобы право имело силу всегда осуществляться, т. е. чтобы свобода других, независимо от моего субъективного ее признания, т. е. от моей личной справедливости, всегда могла на деле ограничивать мою свободу в равных пределах со всеми. Это требование справедливости принудительной привносится из идеи общего блага или общественного интереса, или - что то же - интереса реализации добра, для чего непременно нужно, чтобы справедливость была действительным фактом, а не идеей только». ^[9;528]

Одним из коренных вопросов практической философии В. Соловьев признает вопрос о взаимном отношении между нравственной областью и правовою. Неоспоримой заслугой Владимира Соловьева, о которой упоминал в своей речи П.И. Новгородский, как о заслуге, касающейся самого дорогого и ценного для всей юридической науки, а именно доверия к идее права, является то, что вся его философия проникнута этим доверием, стремлением подчеркнуть нравственную цену правовых учреждений, их значение для морального прогресса. «Между идеальным добром и злою действительностью, – пишет Соловьев, – есть промежуточная область права и закона, служащая воплощению добра, ограничению и исправлению зла. Правом и его воплощением - государством - обусловлена действительная организация нравственной жизни в целом человечестве, и при отрицательном отношении к праву, как таковому, нравственная проповедь, лишенная объективных посредств и опор в чуждой ей реальной среде, осталась бы в лучшем случае только невинным пустословием, а само право, с другой стороны, при полном отделении своих формальных понятий и учреждений от их нравственных принципов и целей потеряло бы свое безусловное основание и в сущности ничем уже более не отличалось бы от произвола». ^[9;520]

Здесь мы видим и отголоски идеи правового государства, которое признается не творцом, а «воплощением» права, и традиционное для естественно–правовой школы требование соответствия действующего позитивного права нравственным критериям, и признание необходимости уважительного отношения к праву как таковому. В то время это был своеобразный ответ Л.Толстому, который в своей проповеди «непротивления злу» проводил мысль об отрицании всех правовых установлений, отстаивая, прежде всего, идею морального совершенствования личности. В наше время – это ответ нигилистическим настроениям, царящим в обществе.

Что же касается преобладания этического подхода в русской религиозной философии, то он отразился, прежде всего, на представлениях о глубокой сущностной связи права и нравственности, об обусловленности существования права нравственными задачами и ценностями, лежащими в основании общества. В выяснении нравственного смысла права и его соотношения с системой нравственных ценностей состоит ядро правовых воззрений русских религиозных философов.

Право должно способствовать реализации идеала добра, но не подменять его. По мнению В.С. Соловьева, принудительный закон, «действительно не допускающий злую волю до таких крайних проявлений, разрушающих общество, есть необходимое условие нравственного совершенствования и, как таковое, требуется самим нравственным началом, хотя и не есть его прямое выражение» ^[9;527] Принудительно сделать человека добрым невозможно, это достигается только внутренним «деланием» и верой. Государство с помощью права не лишает человека возможности быть безнравственным, злым, устанавливая запреты и налагая обязанности только в той сфере, где не ограниченная ничем человеческая свобода может угрожать общественной безопасности. Человек, имея свободу воли, сам делает выбор между добром и злом.

Согласно представлениям В.С. Соловьева, существуют три важных отличия права от нравственности. Первое заключается в том, что право целиком принадлежит эмпирическому миру, обеспечивая лишь условия человеческого существования и помогая избежать серьезных конфликтов: «Задача права вовсе не в том, чтоб лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он – до времени не превратился в ад». ^[9;530]

Нравственное же требование по сути своей не ограничено, и к достижению идеала абсолютного добра можно только стремиться. Второе отличие кроется в том, что в соответствии с диспозицией правовых норм субъект всегда может определить линию собственного поведения, воспринимая запрет, обязывание либо право совершать какие-либо действия. В правилах морали, напротив, никаких практических рекомендаций не содержится, и человек сам решает, что он должен предпринять, соблюдая заповедь любви к ближнему. Третье отличие касается возможности применения государственного принуждения к любому лицу, не исполняющему требования правовых норм. Принудительность является свойством права,но не нравственности.

Анализируя опыт национального переосмысления традиционных естественно–правовых проблем в русской теоретико–правовой мысли, Г.Г. Бернацкий ^[2;173], Н.О. Щупленков ^[14;181] отмечают, что творчество В.С. Со­ловьева и связанные с ним научные дискуссии, оказали большое воздействие на развитие русской философии права и юриспруденции в целом в таких ее направлениях, как религиозно-нравственная трактовка права и государства, разработка проблем возрождения естественного права, обоснование идей свободы личности и правового государ­ства».

Заканчивая свою речь на заседании в память Владимира Сергеевича Соловьева, П.И. Новгородский вспомнил замечательные слова, сказанные самим философом о людях, которые не преклоняются пред силою факта и не служат ему: «Против этой грубой силы того, что существует, у них есть духовная сила веры в истину и добро, - в то, что должно быть. Не искушаться видимым господством зла и не отрекаться ради него от невидимого добра есть подвиг веры. В нем вся сила человека». ^[5;539] Соловьев сам был таким человеком и какой бы области он не касался, везде этот подвиг веры побуждал его к защите идей против фактов, должного против существующего. И сейчас, по прошествии века, он в своих бессмертных трудах учит нас не смущаться силой торжествующего зла, верить в невидимое и грядущее добро, отличать истинные ценности от мнимых, восстанавливать духовную целостность, необходимую для полноценной жизни и творчества.