Formation of a Communicative (Interpretative) Ethnographic Method in Modern Social Knowledge

Kistova Anastasiya Viktorovna PhD in Philosophy associate professor of the Department of Cultural Studies at Siberian Federal University 660041, Russia, Krasnoyarsk, str. Prospect Svobodniy 79, of.  452 akistova@bk.ru Other publications by this author

За последние десятилетия, по мнению современных исследователей, все наиболее значительные новации в этнологии формировались в США (культурная экология, герменевтическая антропология, постмодернизм, социальный конструктивизм и др.), но они приобретали свою специфику и уникальность в европейских странах: Англия – Манчестерская школа неофункционализма (М. Глюкман), концепция социального структурализма (Р. Нидхем); Франция – новый вариант исторического материализма (М. Годелье ^[12], К. Мелиссо); Россия – этносоциология (Ю.В. Арутюнян ^[1], Л.М. Дробижева ^[17], А.А. Сусоколов ^[51]), историческая этнология (С.В. Лурье ^[29]).

В настоящее время появляются работы, где примордиализм и конструктивизм синтезируются в исследовательских практиках изучения этноса, особенно этноцентрума и психоментального комплекса этноса. Однако необходимо зафиксировать преобладающее в количественном отношении число исследователей этнокультуной и национальной идентичности именно на базе конструктивизма, согласно которому этнос – общность людей, формирующаяся на основе культурной самоидентификации (самоопределения) по отношению к другим общностям, с которыми она находится в фундаментальных связях.

Главным в определении этнической идентификации, согласно данному подходу, являются представления членов этого этноса обо всех значимых этнических признаках. Вторым условием этнической идентификации выступает вера самого этноса в реальное существование их культурной целостности и уникальности. Эта вера опирается на этноцентрум и реализуется через сложный психоментальный комплекс этноса. Этническая идентичность, таким образом, понимается как продукт социального конструирования и может быть раскрыта через обращение к символам и знакам культуры, составляющим этноцентрум и условное общее содержание психоментального комплекса этноса, поскольку и сама носит символический характер. Практическим проявлением этничности становится этническое чувство и формируемые в его контексте представления – интеллектуальные конструкты, создаваемые писателями, художниками политиками, интеллектуалами, экспертами и т.д.

Задачу этнографического метода в современных условиях, который основывается на понимающей социологии М. Вебера ^[9], феноменологии А. Шюца ^[62], социальном конструктивизме П. Бергера и Т. Лукмана ^[5], определяют как оживление этих символических структур, воссоздание атмосферы их полнокровности и реальности для возможности глубокого интимного общения с темой и субъектами исследования. Именно за такими подходами мыслится будущее этнографии в социально-гуманитарных исследованиях: «…применительно к этнографическим текстам успехом <…> будет создание полнокровной текстуальной модели воспринимаемого этнографом мира, создание такого представления (во всех смыслах этого слова), которое оказалось бы способным перенести читателя в этот мир, захватить его воображение, заставить его забыть, что он путешествует по миру представлений, а не по реальному миру» ^{[49, с.31]}. На современном этапе задачу этнографического метода видят в переходе не только к интерпретативной основе исследования, но и к коммуникационным принципам работы и построения научных текстов с тем, чтобы не только в процессе исследования осуществлялось проживание исследуемого мира, но и в ходе прочтения читателями научных текстов или знакомства с результатами исследования возникал эффект включенности: «Важнейшее испытание для этнографии сегодня – это переход от описания к коммуникации. При этом исследователи становятся частью того мира, который они изучают, изменяют и конструируют» ^[42].

Содержание этноцентрума и психоментального комплекса этноса включено в определенную знаково-текстовую систему. Представление о о знаково-текстуальных социально-кулуьтурных (этнокультурных, национальных) пространствах основывается на семиотических концепциях, восходящих, с одной стороны, к герменевтическим идеям Ф. Шлейермахера ^[60] и В. Дильтея ^[16], с другой – к теории знака Ч.С. Пирса ^[37] и Ф. де Соссюра ^[50], Р. Якобсона ^[65], Н. Трубецкого, К. Леви-Стросса ^[22], Р. Барта ^[2], многих других представителей структурализма, постструктурализма, лингвистических исследований (некоторые позиции будут рассмотрены далее).

С конца XIX до середины XX века эти методологические позиции теории знака и герменевтических процедур развивались в относительной независимости друг от друга, вырабатывая свои понятия и методы.

В русле семиотической традиции к середине XX века разрабатываются понятия «знак», «язык», «текст», «семиозис» и складываются две семиотические школы: французская (К. Леви-Стросс ^[22], А. Греймас ^[13], Ц. Тодоров ^[53], Р. Барт ^[2], Ю. Кристева ^[21] и др.) и тартуско-московская (Р.О. Якобсон ^[65], В.Я. Пропп ^[38], Ю.М. Лотман ^[26], З.Г. Минц ^[32], И.А. Чернов, В.Н. Топоров ^[54], Вяч. Вс. Иванов ^[18], Б.А. Успенский ^[55], И.И. Ревзин ^[39] и др.). Французская школа семиотики отличалась ярко выраженным лингвистическим подходом к методам расшифровки и извлечения значений и смыслов из текстов культуры (под текстом понимает широкий круг явлений – естественный язык, материальный объект, ритуал, произведение искусства, поведение и др.). Российская школа семиотики развивалась в тесном взаимодействии с философской и культурологической традициями, что позволяло вырабатывать иные, более комплексные подходы к текстам культуры.

В данном контексте содержание этноцентрума и психоментального комплекса этноса чаще всего фиксируется с помощью категории «культура». Культура в данной традиции в целом понимается как знаково-символическая система, требующая для своего освоения специальных процедур раскодирования, которые разрабатываются на основе изучения естественных языков, что приводит к лингвистическому уклону семиотики в западноевропейской мысли, или на основе контекстуального прочтения текстов, исходя из их культурного окружения, как это происходило в российской семиотической школе.

Герменевтическая традиция разрабатывает такие понятия, как «понимание», «смысл», «герменевтический круг понимания», и использует менее строгие и жесткие методы для постижения смыслов текстов культуры через художественные произведения. Герменевтический метод опирается на филологическую базу и имеет теснейшую связь с философией, рассматривая «понимание» в качестве особой философской категории.

Культура здесь понимается в качестве синонима этноцентрума и носителя психоментального комплекса этноса (затем нации) и определяется как знаково-символическое пространство существования смысла, постижение которого невозможно вне понимания – особого жизненного процесса-состояния и методологии одновременно.

В герменевтике принято выделять западноевропейскую (Г.-Г. Гадамер ^[10], М. Хайдеггер ^[58], Э. Гуссерль ^[14], Ж. Бодрийяр ^[7], К. Ясперс ^[66] и др.) и российскую (Г.Г. Шпет ^[61], С.Л. Франк ^[56], А.Ф. Лосев ^[25], В.В. Розанов ^[41], Д.С. Лихачев ^[24], М.М. Бахтин ^[4], Г.П. Щедровицкий ^[63], Г.И. Богин ^[6], Б.Н. Соваков ^[48] и др.) традиции. Так, для российской герменевтики характерна ярко выраженная философская направленность герменевтических исследований и тесная связь с российской семиотической традицией.

С 1970-х годов в западноевропейской мысли складываются новые направления, как в семиотике, так и в герменевтике (Р. Барт ^[2], М. Фуко ^[57], К. Леви-Стросс ^[22], Ж. Деррида ^[15], У. Эко ^[64], К. Гирц ^[11], Т. Лукман и др.). Семиотическое представление о культурных текстах обогатилось концепцией «открытого» семиозиса без жестких структурных отношений между означающим и означаемым, со множественностью смыслов и значений, а также антропологической проблематикой. Герменевтические концепции чаще стали опираться на лингвистические и общекультурологические методы. Это приводит к сближению и пересечению герменевтики и семиотики, а представление о культуре как о знаково-текстуальном пространстве смыслов становится доминирующим во всех практически ориентированных культурологических и социально-философских исследованиях.

Ключевым для данного исследования является направление исследований, в которых происходит интерпретация идей Вильгельма Дильтея в русле семиотического представления о культуре и социуме. Именно такова концепция «насыщенного описания» Клиффорда Гирца, который вслед за Полем Рикером, работающим в русле герменевтического подхода, обращается к идеям Дильтея, разворачивая свой метод «насыщенного описания» в русло социально-культурных исследований, соответствующих новой сложной социальной реальности.

Именно К. Гирц впервые ясно соединяет этнографический метод, исследование социально-культурных феноменов и семиотическое представление о культуре, заявляя: «… Цель антропологии – расширение границ человеческого дискурса. <…> Но как раз этой цели может с наибольшей отдачей служить семиотическая концепция культуры» ^[11]. Он понимает культуру как контекст, внутри которого могут быть адекватно описаны явления общественной жизни, поведение индивидов, институты, процессы.

Под «насыщенным описанием» Клиффорд Гирц имеет в виду текст исследователя, созданный с ориентацией на действующее лицо (описание на языке и в терминах того субъекта, о котором идет речь) и представляющий собой интерпретацию второго и третьего порядков: «По определению, только «туземец» может создать интерпретацию первого порядка: это ведь его культура» ^[11]. Этнографический метод, таким образом, это создание модели, обладающей необходимыми и максимально (насколько это возможно) приближенными к естественным условиям характеристиками культурного контекста изучаемого народа или группы. Цель такого описания не максимально подробное перечисление всех попавших в поле зрения элементов, а описание таких событий и в таких выражениях, которые способны дать ощущение понимания тех людей, о которых идет речь: «Степень убедительности наших экспликаций измеряется не объемом неинтерпретированного материала, описаний, оставшихся «ненасыщенными», а силой научного воображения, открывающего нам жизнь чужого народа» ^[11].

Важной особенностью насыщенного описания выступает передача смысла описанного события, поведения явления, которая возможна только при специальной установке исследователя на осмысление, понимание и «запись» ключевых с позиции исследуемого субъекта событий: «Этнограф «вычерчивает» социальный дискурс, записывает его. Тем самым он превращает его из происшедшего события, которое существовало только в момент, когда происходило, в сообщение, которое существует в записи и к которому можно многократно возвращаться» ^[11].

Еще одна важная черта метода К. Гирца заключается в умении исследователя на основе подробного изучения узких и мелких явлений, носящих локальный характер, делать более широкие интерпретации абстрактного характера, но не носящие попытки дать всеобщее универсальное объяснение всему, а лишь констатирующие некий более общий смысл отдельных локальных явлений и событий по отношению к исследуемой культуре: «Антрополог, как правило, выходит к более широким интерпретациям и абстрактному анализу через этап очень подробного изучения чрезвычайно мелких явлений» ^[11].

Таким образом, «насыщенное описание» Клиффорда Гирца по сути представляет собой значимый элемент интегративной методологической стратегии, соединяя этнографический подход, процедуры «понимающей герменевтики» Вильгельма Дильтея и семиотическую концепцию культуры.

Сегодня «насыщенное описание» Клиффорда Гирца активно применяется в культурсоциологии в США и в России, в психологическом направлении социокультурных исследований в культурфилософии и социальной философии в Западной Европе и России, доказывая свою методологическую эффективность и возможность применения во взаимодействии с методами иных научных дисциплин.

Клиффорд Гирц раскрыл междисциплинарный потенциал «понимающей герменевтики» Дильтея, ее способность к изменению и развитию с учетом новых условий, задач и предметов исследования, возможность создавать на ее базе специфические гуманитарные методологические стратегии. Это позволяет использовать основы «понимающей герменевтики» и «насыщенного описания» для исследования различных типов культурной идентичности в современных условиях.

Понятия «этнокультурная идентичность» и «общенациональная идентичность» являются наиболее обсуждаемыми в современной научно-исследовательской среде и обычно употребляются в русле динамики формирования общенационального государства (Ф. Барт ^[3], В.С. Малахов ^[30], В.А. Тишков ^[52], К.В. Резникова ^[40], Н.Н. Неволько ^[33], М.М. Шахбанова, Е.С. Ощепкова и др.).

Этнокультурная идентичность может быть определена как осознание своей принадлежности к определенной этнической группе. Она основана на «осознании общности происхождения, этнических ценностей и символов, традиций и обычаев, преемственности поколений» ^{[59, с.138]}. Формирование этнокультурной идентичности происходит в процессе жизненного опыта индивида, поскольку сам этот жизненный опыт осуществляется в контексте этнокультурных символов и традиций. При этом, по мнению современных исследователей, именно этническая идентичность может являться основой для ощущения сопричастности соотечественникам и обеспечивает коммуникацию разных социальных групп внутри одной страны ^[35].

Общенациональная идентичность может быть определена как осознание сопричастности к многонациональному полиэтническому государству. Здесь идентификация происходит более сложным путем на основе нескольких различных культурных идентичностей: этническая, конфессиональная, социальная, политическая, индивидуальная и др. Однако именно этническую идентичность современные исследователи выделяют как наиболее значимую базу для формирования общенациональной идентичности, в которой различные этнические идентичности выстраиваются в иерархическую систему по отношению к так называемым ядру и периферии.

Изучение и определение этнокультурных идентичностей, таким образом, – необходимый этап для формирования представлений о ядре и периферии общенациональной идентичности, о том, какие именно этнические качества являются ключевыми, глубинными, скрепляющими для данного многонационального государства, а какие – периферийными – пограничными, охранными по отношению к ядру.