On the Legislatino and Guarantees of its Uniform Execution by Representatives of the 'Prosecution Position' During the Reign of Anna Ioannovna

Правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, занимающее промежуточное положение между правлением «Государя Императора» Петра Алексеевича (правление «Петра Второго», правление «Петра II») и двумя краткосрочными правлениями - «правление бывшего Герцога Курляндского» и «правление Принцессы Анны Брауншвейг Люнебургской», - продолжалось 10 лет и 6 месяцев [7. С. 146-150].

«Государыня Императрица» Анна Иоанновна являлась дочерью Прасковьи Федоровны Салтыковой и Иоанна Алексеевича Романова, который осуществлял правление совместно («совокупно») со своим родным братом Петром Алексеевичем Романовым (впоследствии ставший «Государем Императором» Петром Алексеевичем — «Петром Первым» или «Петром I»). Поэтому «Государыня Императрица» Анна Иоанновна являлась еще и племянницей «Петру I», что, несомненно, оказало влияние на характер ее правления.

Это подтверждается узаконениями [8. 110-112], систематизированными в многотомном сборнике «Полное Собрание Законов Российской Империи» («ПСЗ РИ») [5. С. 113-119; 9. С. 82-87; 10. С. 102-106; 11. С. 131-135].

Так, уже в «Манифесте от имени Верховного Тайного Совета» «О кончине Императора Петра Второго, и о восприятии Российского престола Государынею Царевною Анною Иоанновною» от 4 февраля 1730 г. [I; II; III; IV; V; VII] было объявлено о «восшествии на престол» «Государыни Императрицы» [7. С. 146-150;] Анны Иоанновны ^{[16; 17. С. 34, 36]}. Правда, необходимо указать, что о фактическом «восшествии на престол» «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны было объявлено ранее в «Указе из Верховного Тайного Совета» «Об учреждении входа Ее Величества Государыни Царевны Анны Иоанновны в Москву против того, как учреждено было в 1728 году для входа блаженные памяти Государя Императора Петра II-го» от 28 января 1730 г. ^{[4; 6; 12]}.

Юридической датой начала правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны следует признать 28 февраля 1830 г., когда был принят Манифест «О вступлении на Российский престол Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Анны Иоанновны, о восприятии Самодержавия и об учинении вновь присяги» ^{[4; 6; 12]}. К этому узаконению была приложена «форма клятвенного обещания». 9 февраля 1730 г. была принята «Форма о титулах Государыни Императрицы Анны Иоанновны» [IV; V; VII]. В последующем, в Манифесте «О короновании Ее Императорского Величества» от 17 марта 1730 г. ^{[4; 6; 12]} было объявлено о «короновании» Анны Иоанновны. Об этом же фактически речь в Сенатском указе «О назначении дня коронования Ее Императорского Величества» от 20 апреля 1730 г. ^{[4; 6; 12]}, а также в аналогичном по форме «узаконении» — Сенатском указе «О приводе вновь к присяге», «в следствие Манифеста» от 17 декабря 1731 г. ^{[4; 6; 12]}.

«Восшествие на престол» «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны стало возможным благодаря Манифесту «Об отрешении от наследия Его Царского Величества перворожденного Сына Царевича Алексея Петровича» от 3 февраля 1718 г. ^{[4; 14I; 15; 16]} и не может быть признано закономерным в процессе смены правлений в Российской Империи. Приход к власти «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны породил новое явление в истории Российской Империи — «фаворитизм», проявления которого, к сожалению, не изжиты и ныне в Российской Федерации. В подтверждение зарождения «фаворитизма» в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны приводим Манифест «Об учинении присяги в верности Наследнику Всероссийского престола, который от Ее Императорского Величества будет назначен» от 17 декабря 1731 г. ^{[4; 12I]}.

Одной из характерных особенностей правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны является попытка восстановления системы присутственных мест (по терминологии законодательства Российской Федерации – государственных органов), сформированной еще при «Государе Императоре» Петре Алексеевиче («Петре I») [13. С. 77-79].

Так, в соответствии с Манифестом «Об уничтожении Верховного Тайного Совета и Высокого Сената, и о возстановлении по прежнему Правительствующего Сената» от 4 марта 1730 г. ^{[4; 12]} был восстановлен статус Сената и одновременно упразднен государственный орган — «Верховный Тайный Совет», которому фактически был подотчетен Сенат. Иначе говоря, между «Самодержцем» и Сенатом более не существовало каких-либо промежуточных звеньев в виде группы должностных лиц или присутственных мест. В частности, было «повелено» следующее: «Мы, Верховный Тайный Совет и Высокий Сенат отставили а для правления определили Правительствующий Сенат, на таком основании, и в такой силе, как при Дяде Нашем, блаженныя и вечнодостойныя памяти Петре Великом, Императоре и Самодержце Всероссийском был». Причем предписывалось «поступать по должности, данной Сенату при Его Императорском Величестве и по Уложенью и указам, которому Правительствующему Сенату, всяк их указам да будет послушен, под жестоким наказанием или смертию, по вине смотря».

В правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны активно реформировалась система присутственных мест. Одним из первых узаконений, посвященных этому, является Именной указ «Об учреждении Комиссии для сочинения штата Коллегиям и Канцеляриям», «данном Сенату» 1 июня 1730 г. ^{[4; 12]}. Соответственно 7 августа 1730 г. ^{[4; 12]} была принята «Инструкция Канцелярии Конфискации». На все реформируемые присутственные места была возложена обязанность «сочинения» узаконений, регламентирующих организацию и деятельность этих же присутственных мест. Об этом речь, например, в Именном указе «О сочинении всем Присутственным местам инструкций, с объяснением в оных порядка в отправлении дел» от 29 декабря 1731 г. ^{[4; 12]}.

В правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны активно проводилась правовая реформа путем совершенствования законодательства. В первую очередь, это относится к систематизации законодательства Российской Империи (правда, за время правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, не приведшие к каким-либо значительным результатам), а также к усовершенствованию основополагающего узаконения того времени — «Уложение» от 29 января 1649 г. (Именной указ «О немедленном окончании Уложения и об определении к сочинению оного добрых и знающих людей из шляхетства, духовенства и купечества и о поднесении каждой конченной главы к Высочайшему утверждению», «данный Сенату» 1 июня 1730 г.) ^{[4; 6; 12]}. В развитие положений узаконения от 1 июня 1730 г. принимались и иные узаконения: Сенатский указ «О присылке в Комиссию Сочинения нового Уложения из Судебных мест известий о встречаемых по делам затруднениям, за неимением точных указов» от 16 января 1738 г.; Именной указ «О подаче в Кабинет из всех Присутственных мест Именных указов, состоявшихся с 1730 по 1 Ноября 1731 года, точных копий», «данный Сенату» 6 ноября 1731 г.; «Указ из Кабинета Ее Величества» «О скорейшем напечатании в Академической Типографии указов с 1722 года» от 11 марта 1738 г. ^{[4; 12]}; Сенатский указ «О печатании указных книг с 714 по 722 год в Академической, а с 723 года в оной же и в Сенатской типографиях» от 13 мая 1738 г.; Именной указ «О нечинении Военной Коллегии исполнения по указам, присылаемым из Правительствующаго Сената, кои будут не сходственны с Именными, и о докладывании по оным Ее Величеству», «объявленном Генерал-Фельдмаршалом Графом Минихом» 9 сентября 1732 г.; Сенатский указ «О публиковании указов в уездах из Штабных дворов» от 18 сентября 1732 г.; Именной указ «О распубликовании вновь указа 1724 года Февраля 5 (Мая 20) «О решении Государственных частных дел по Регламентам и указам» от 21 декабря 1732 г.; «Высочайшая резолюция на доклад Академии Наук» «О напечатании вновь прежнего Уложения для всенародного употребления» от 6 февраля 1735 г. («Прежнее Уложенье, также Уложенье Сводное с указами из Сената направя, отдать и велеть печатать»); «Высочайше утвержденный доклад Академии Наук» «О печатании указов, как изданных в прежние годы, так и впредь издаваемых для всенародного употребления» от 6 февраля 1735 г. ^{[4; 6; 12]}.

В приведенном нами в качестве примера узаконении от 6 февраля 1735 г. указывают на то обстоятельство, что совершенствование законодательства в Российской Империи осуществлялось при непосредственном участии ученых, что фактически не обеспечивается в Российской Федерации.

Также обращаем внимание на Именной указ «О принятии за Именной указ только подписанный Императорскою рукою или тремя Кабинет-Министрами», «данный Сенату» 9 июня 1735 г. ^{[4; 6; 12]}. В этом узаконении «Верховной» властью фактически делегировано часть своих законотворческих полномочий группе высших должностных лиц Российской Империи.

В Сенатском указе «О подаче в Сенат представлений со мнением, только о таких делах, на которые нет точных указов, разделяя оные по пунктам и приводя к каждому пункту приличные указы, и о подписании Секретарем при решении дел, что все принадлежащие к существу дела указы выписаны и что других нет» от 22 июня 1735 г. ^{[4; 6; 12]} фактически допускается аналогия закона. Этот же способ устранения пробела законодательства допускается и в Сенатском указе «О порядке записывания в Сенате входящих бумаг; о даче в Экспедиции копий с журналов; о подписывании под сочиняемыми из дел выписками приличных указов и о скреплении Секретарям оных выписок» ^{[4; 6; 12]}.

Опубликование узаконений допускалось на возмездной основе, т.е. за плату (Сенатский указ «О немедленном напечатании с 1714 года по 1722 год указов для продажи, и о изготовлении собранных указов с 1722 года для разсылки во все судебные места, в Губернии и в Провинции» от 18 марта 1736 г.; Сенатский указ «О печатании в Сенатской Типографии по требованию Присутственных мест, публичных указов, форм книгам, ведомостям и рапортам, с платежом за каждый печатный лист по 2 копейки» от 18 ноября 1737 г.; «Резолюции Кабинет-Министров на сообщение Сената» «О печатании в Сенатской Типографии указов с 1723 года, но содержании оной из денег, выручаемых продажею тех указов» от 11 марта 1738 г.) ^{[4; 6; 12]}.

При опубликовании узаконений допускались некоторые ограничения: Сенатский указ «О непубликовании в народе печатных форм указов, прежде утверждения оных в Кабинете Ея Императорскаго Величества» от 3 января 1737 г.; Сенатский указ «О присылке в Сенат из всех мест копий с Именных и Кабинетских указов, кроме секретных, по получении, того же дня, или на другой день, неотложно» от 24 июля 1740 г. ^{[4; 6; 12]}.

Опубликование узаконений сопровождалось в отдельных случаях с их экспертизой (Сенатский указ «О неотправлении, по приговорам Сената, указов, грамот и сообщений в важных делах, без апробации присутствующих» от 5 марта 1737 г.) ^{[4; 6; 12]}.

Детально регулировался и сам порядок опубликования узаконений: Сенатский указ «О порядке означения номеров на Сенатских журналах, и об отметке на оных времени подписания протоколов отправления указов» от 17 мая 1737 г.;Сенатский указ «О взыскании штрафов за присылку в Сенат, мимо определенных мест, доношений и о порядке разсылки генеральных указов по Губерниям, Провинциям и городам» от 22 августа 1738 г.; Сенатский указ «О формах рапортам и доношениям, доставляемым в Правительствующий Сенат из Губернских и Провинциальных присутственных мест и из Канцелярий, Контор и Комиссий, неподчиненных Коллегиям; о докладах в Правительствующий Сенат из Коллегий и об указах, посылаемых из Сената и Коллегий в подведомственные им места» от 20 декабря 1738 г.; Сенатский указ «О сношении Главной Полицеймейстерской Канцелярии с Дворцовою Конторою указами, а оной Конторе с Канцеляриею доношениями» от 15 октября 1740 г. ^{[4; 6; 12]}.

Обращалось внимание и на обеспечение исполнения законодательства: Сенатский указ «О дневании в Сенате Секретарям и о докладе Сенаторам получаемых из Кабинета Именных указов немедленно» от 8 июня 1737 г.; Сенатский указ «О присылке в Сенат из Коллегий, Канцелярий и Контор ежемесячных ведомостей об исполненных и неисполненных Сенатских указах» от 13 мая 1738 г.; Сенатский указ «О должности Обер-Секретарей и Секретарей предостерегать Присутствующих от противных указам решений» от 7 мая 1840 г. ^{[4; 6; 12]}.

Для обеспечения единообразного исполнения законодательства использовались различные должности, состоящие в присутственных местах.

В первую очередь обращаем внимание на несколько узаконений, посвященных должности прокурора ^{[4; 6; 12]}..

Первоначально указываем на Манифест «О назначении при Сенате Генерал-Прокурора и в помощь ему Обер-Прокурора, об определении в Коллегиях и других Судебных местах Прокуроров и о наблюдении Сенату, чтоб челобитчики правым и нелицемерным судом удовольствованы, а в Государственных делах разсмотрение и решение чинимы были со всякою ревностью и добрым порядком» от 2 октября 1730 г. ^{[4; 6; 12]}. В данном узаконении фактически восстановлена должность прокурора. Первоначально дано обоснование подобному решению. Несмотря на поручение «Верховной» власти о том, чтобы «во всем Нашем Государстве всякого чина людям суд и расправа по правам Государственным чинена была истинная и справедливая, без всякие обиды, волокиты и утеснения бедным, особливо печатными Нашими указами публиковать повелели». Однако, несмотря на поручение «Верховной» власти «не бызывестно Нам есть, что в Коллегиях и Канцеляриях в Государственных делах слабое чинится управление, и челобитчикам по делам своим справедливого и скорого решения так, как Наши указы повелевают, получить не могут, и бедные от сильных утесняемы, обиды и разорения претерпевают». Далее указывается, что подобные недостатки были и в предыдущих правлениях. И только в правление «Государя Императора» Петра Алексеевича («Дядя Наш и Государь») «при сочинении должности Сенатской, такие непорядки и утеснения бедным не точию отвратить искам, но дабы оныя весьма искоренить и совершенный добрый порядок ввести необходимо нужно, разсудил учинить особое определение. И того ради не тун чин Генерал-Прокурора, и ему помощника Обер-Прокурора при Сенате, а в Коллегиях и в тогда бывших Надворных Судах Прокуроров учредить изволил, о чем явно в особливых их должностях». Однако, после смерти «Государя Императора» Петра Алексеевича «должность прокурора» фактически была упразднена. Это обстоятельство признает действующая «Верховная» власть: «Каким же указом оной чин, по кончине Дяди Нашего и Государя, отставлен, и чем отрешен, о том Нам неизвестно». Иначе говоря, жизнеспособность «должности прокурора» признает и «Верховная» власть. Именно поэтому и было «повелено» следующее: «Мы Всемилостивейше и учреждаем быть по определению Дяди Нашего и Государя, при Сенате чину Генерал-Прокурора, и ему помощником Обер-Прокурору; також во всех Коллегиях и других Судебных местах Прокурорам по прежнему, которым во всем поступать по данной им должности. И для того иные в Сенате, покамест особливой от Нас Генерал-Прокурор определен будет, иметь в должности его надзирание из Членов Сенатских Генералу Ягужинскому, а в его дирекции быть Статскому Советнику Маслову, а в Прокуроры им в Коллегии и Канцелярии, в которые надлежит, определятся немедленно».

Организации и деятельности должности прокурора посвящен Сенатский указ «Об определении Прокуроров в Юстиц-Коллегию и в Губернии, и о сочинении им инструкции для порядочного отправления дел по их должности» от 2 апреля 1731 г. ^{[4; 6; 12]}. В соответствии с данным узаконением были назначены прокуроры в «Юстиц-Коллегию» («Подполковник Василий Собуров») и в несколько губерний: Московскую, Казанскую, Белгородскую, Нижегородскую, Воронежскую, Новгородскую и в Смоленскую. Вновь назначенным прокурорам даны были «инструкции», а также было «повелено» «отправить в те Губернии немедленно, а что надлежит в дополнение их должности: а именно, в смотрение сборов, чтоб повсягодно сполна в казну доходили, а в доимку не запускали, також во всяких окладах, подрядах, порядочно и без казенного убытка чинено было и о прочем, что к лучшему смотрению и предосторожности принадлежит, то в инструкциях их изъяснить».

Значимость должности прокурора подтверждается еще и тем обстоятельством, что избранные кандидаты на эту должность представлялись «Верховной» власти. Об этом речь, в частности, идет в Именном указе «О представлении Ее Императорскому Величеству избранных Сенатом кандидатов на Прокурорские места в Генеральный Кригс-Комиссариат и в Коллегию Военную и Адмиралтейскую», «данном Сенату» 8 января 1733 г. [IV; V; VII]. В виду наличия вакантных должностей прокурора в двух коллегиях («Военной и Адмиралтейской Коллегии»), также еще в одном «присутственном месте» («Генеральный Кригс-Комиссариат»), было «повелено» «предъявить Нам кандидатов без замедления», предварительно «выбрав в Сенате к той должности достойных и верных людей».

Определение должности прокурора дано в Именном указе «О должности Прокурора» от 3 сентября 1733 г. ^{[4; 6; 12]}. Именно поэтому данному узаконению мы уделим наибольшее внимание. Именной указ от 3 сентября 1733 г. структурно состоит из 8 (восьми) пунктов, при отсутствии преамбулы. В пункте 1 закреплена обязанность прокурора по осуществлению надзора за деятельностью губернаторов и его заместителей, а также за порядком ведения делопроизводства в соответствующих канцеляриях. В частности, прокурору вменялось в обязанность «смотреть накрепко, дабы Губернатор и товарищи должность свою хранили и в звании своем во всех делах истинно и ревностно но, без потеряния времени, все дела порядочно отправляли по Регламенту и указам». В случае выявления нарушений прокурор был обязан делать соответствующие предложения губернатору и его заместителям по устранению выявленных нарушений. Для этого прокурор «повинен иметь книгу, в которой записывать, на одной половине в который день какой указ состоялся, а на другой половине записывать, когда что по оному указу исполнено или не исполнено, и для чего, и прочая обстоятельства нужные вносить». В пункте 2 допускался надзор прокурора за деятельностью судебных органов. В случае обнаружения нарушений при рассмотрении дел судами прокурор обращался к губернатору или к его заместителям с предложением об устранении нарушений предписаний «узаконений». В случае не реагирования губернатора или его заместителей прокурор опротестовывал судебные решения путем составления «письменных протестаций», которые направлялись незамедлительно «Генерал-Прокурору». А исполнение судебных решений при этом приостанавливалось. В пункте 3 получили развитие положения предыдущего пункта 2. В частности, прокурору предписывалось осуществлять свою деятельность «осторожно и разсмотрительно поступать». Подведомственность прокурору секретарей канцелярий губернатора или его заместителей закреплялась в пункте 4 комментируемого Именного указа от 3 сентября 1733 г. В пункте 5 закреплялась обязанность прокурора «иметь крепкое смотрение» за доходами и расходами губерний. Осуществление надзора прокурора за рассмотрением дел «колодников» регламентировалось в пункте 6. На «должность прокурора» возлагалась обязанность принимать и «все доношения, от кого б ни были, касающиеся к интересам Ее Императорского Величества» и «по оным инстиговать». Именно поэтому «должность прокурора в губернии являлась «око Генерал-Прокурора в той Губернии» (п. 7). В пункте 8 предусматривалась ответственность прокурора в случае, если «должность свою ведением и волею преступит». Наказанием в этом случае являлось или смертная казнь, или вечная ссылка на принудительные работы, сопряженная с членовредительством («вырезанием ноздрей»). Подобные устрашающие наказания применялись лишь к прокурорам, допустившим умышленное «стяжательство». В случае же допущенной халатности «то за первую вину на полгода жалованья, а за другую на год вычтена будет, а за третью лишить чина, и половины имения движимого и не движимого взято будет, и на десять лет на каторжную работу сослан будет».

В Именном указе «О подтверждении, что чиновники вышних и низших судебных и присутственных мест поступали, при оправлении должности своей, по Генеральному Регламенту и дополнительным к оному указам» от 8 декабря 1733 г. ^{[4; 6; 12]} за прокурором закреплено полномочие привлечения к ответственности лиц, допустивших нарушения порядка при рассмотрении дел в судах и в иных «присутственных местах». В частности, в этом узаконении было закреплено следующее положение» «… кто какое упрямство учинит, таково объявя арестовать, а буде кто и упрямства не покажет, а станет браниться, здорить, или кричать, того Генерал-Прокурору, а в небытность его Обер-Прокурору или Прокурору оговорить, чтоб перестал … Ежели Командир обретающихся под своею командою без вины будет наказывать, или за свою вину дерзнет то чинить, а где Прокуроров нет там чинить по сему Членам тех судных мест, где сие случится; …».

О донесении прокуроров в Сенат речь идет в Сенатском указе «О порядочном производстве дел в Канцеляриях, о времени занятия в оных и о присылке донесения в Сенат от Прокуроров о причинах нескорого решения колодничьих дел и реестров Чиновникам, не бывающим в присутствии в определенное время» от 1 сентября 1735 г. ^{[4; 6; 12]}. В данном узаконении говорится о донесениях прокуроров по так называвшимся «колодничьим делам». Как и при решении иных дел чиновниками, ввиду отсутствия «рачения» к должностям, допускалась волокита. Должность прокурора была признана обеспечить противодействие столь широко распространенному негативному явлению, что, впрочем, актуально и для нынешнего времени. В отношении виновных предусматривалась дисциплинарная, материальная и уголовная ответственность. Данное узаконение примечательно еще и тем, что «приказание» исходит непосредственно от «Генерал-Адъютанта Ее Императорского Величества» и его «товарищей».

И, наконец, в Сенатском указе «О писании Сибирской губернии Прокурору в представлениях своих о осужденных преступниках содержания дел, с прописанием определяемого наказания и законов, на которых основано обвинение» от 15 октября 1740 г. ^{[4; 6; 12]} дано предписание прокурору Сибирской губернии о необходимости представления определенных сведений в Сенат.

Таким образом, в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны была предпринята небезуспешная попытка не только возвращения должности прокурора первоначального содержания, впервые сформулированного «Государем, Царем и Великим Князем» Петром Алексеевичем («Петром I»), но и далее ее усовершенствовать.

Наряду с должностью прокурора в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны продолжала сохраняться и должность фискала, что подтверждается несколькими узаконениями. Так, в Именном указе «О разсылке дел бывшей Фискальской Канцелярии по принадлежности» от 15 мая 1730 г. ^{[4; 6; 12]} фактически закреплен порядок проведения организационных мероприятий. На основании «доношения бывшего Провинциал-Фискала Ивана Дирина» было приказано «бывшей Фискальской Канцелярии решение дела принять в Сенатский Архив по описи с распискою». А приходные и расходные книги «буде есть на-лицо денежная казна и счетные выписки» необходимо принять «в Камер-Коллегию» и, наконец, «Канцелярские уборы» — «в Сенатскую Канцелярию».

Особо обращаем внимание на «Инструкцию Воинским Обер-Фискалам и Фискалам» от 21 сентября 1732 г. ^{[4; 6; 12]}. Данное узаконение структурно состоит из преамбулы и тринадцати пунктов (1—13). В преамбуле дана система должности фискала: «Обер-Фискал … при Военной Коллегии, а два при армии, да при каждой полевой дивизии и при гарнизонах по одному Фискалу, под дирекциею Генерала-Инспектора и Воинских Инспекторов».

Далее приведем положения, составляющие суть именно должности фискала, а не «присутственного места», в котором состоят представители этой «должности». Пункт 1 заслуживает того, чтобы его привести в полном объеме, что мы и делаем: «Смотреть и взыскание иметь всех интересных и безгласных дел; и когда что усмотрит, должен немедленно доносить, и со всякою верностью и прилежностию поступать, дабы никакая сила, власть, родство, свойство, дружба, посулы или недружба, ненависть и зависть, и иная страсть превратить от того не могла». В пункте 2 представляет интерес следующее положение: «За каждым чином надзирать, так ли всяк должность свою исправляет, верно и прилежно служит и в прочих врученных ему делах поступает». В пункте 3 примечательно своим содержанием следующее положение: «Накрепко смотреть того, чтоб никто как из вышних, так из нижних офицеров, урядников, драгун, солдат и нестроевых, в полках служащих чинов, людей и лошадей и прочего казенного к своим услугам и корысти не употребляли. Положение пункта 4 указывает на подведомственность «должности фискала» «Генерал-Инспектору и Военным Инспекторам». В пункте 5 закреплено положение о недопустимости представителей «должности фискала» вмешиваться в деятельность военных «присутственных мест». Положения пункта 6 фактически препятствовали лжедоносительству, иначе «за такие неправдивые и чести вредительные доношения чинить им тож, что было надлежало тем, на кого он доносил, ежели бы подлинно доказал». В пунктах 7 и 8 детализированы положения пункта 6 о недопустимости лжедоносительств. В пункте 9 закреплены требования, предъявляемые к кандидатам на «должность фискала». Суть положения пункта 10 в том, чтобы при всех конфискациях государственного имущества надлежит присутствовать представителям «должности фискала». В пункте 12 урегулирован порядок материального вознаграждения представителей «должности фискала». В пункте 13 закреплено положение о доступе представителей «должности фискала» к документам. Имелось на сей счет исключение из общего правила: «а в прочие дела, которые к армии и гарнизонам и до подушного сбора и расхода не касаются, в те дела не вступать».

В правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, как и в предыдущие правления в Российской Империи, продолжала развиваться и должность рекетмейстера. В первую очередь, необходимо указать на Сенатский указ «Об определении при Сенате Генерал-Рекетмейстера и о подаче ему челобитен о делах решенных в противность указам и о нерешенных по долговременному отлагательству» от 16 апреля 1730 г. ^{[4; 6; 12]}. Также приводим Именной указ «О докладывании в Сенат апелляционных дел в подлинных экстрактах, учиненных в Коллегиях и о недопущении тяжущихся снова к рукоприкладству», «в дополнение Рекетмейстерской инструкции 2 пункта» от 30 июля 1730 г. ^{[4; 6; 12]}. Обязанность докладывания нижестоящих представителей вышестоящим рассматриваемой должности закреплена в Сенатском указе «О докладывании Генерал-Рекетмейстеру поданных челобитен, как надлежит решению Сената, в Департаментах по принадлежности» от 14 августа 1730 г. [IV; 6; 12]. В Сенатском указе «О докладе Сенату от Рекетмейстерской Конторы по челобитчиковым делам, не по порядку вступления дел, а по мере изготовления оных» от 17 октября 1739 г. ^{[4; 6; 12]} речь уже идет об обязанности «Рекетмейстерской Конторы». Требования, предъявляемые к «челобитням» предусмотрены в Сенатском указе «О подаче челобитен в определенные места, о подписывании писцами под теми челобитными своих чинов и имени, и о сказывании челобитчикам, куда оные подавать» от 22 мая 1740 г. ^{[4; 6; 12]}.

В целом, для правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны присуща характерная черта — реанимирование законодательства «Государя Императора» Петра Алексеевича («Петра I») по отношению ко всем «присутственным местам», в том числе и к должности прокурора. Это и понятно. «Государыня Императрица» Анна Иоанновна не имела собственной концепции по реформированию присутственных мест, а ее «восшествие на престол» не носило закономерный характер, а явилось лишь результатом благоприятного для нее стечения исторических обстоятельств. Достаточно скептически оценивает деятельность «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны современный историк и писатель Н.И. Павленко. Так, по его мнению «приведенные выше данные не дают основания для вывода о напряженном ритме жизни императрицы, о ее усердном участии в управлении государством» [16. С. 80].

Итак, анализ законодательства за период с 1730 г. по 1740 г., определенного нами как начало и окончание правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, позволяет высказать несколько суждений.

Во-первых, «Верховная» власть в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, ввиду того, что сама «правительница» не являлась ярко выраженной харизматической личностью, не была столь эффективной и действенной, как в правление «Государя Императора» Петра Алексеевича («Петра I»). Предпринимавшиеся усилия возвеличивания отдельных лиц («фаворитов»), пользовавшихся особой благосклонностью «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, не обеспечивали укрепления «Верховной» власти.

Во-вторых, в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны получило развитие одна из форм коллективного («суррогатного») «Верховного» правления — «фаворитизм».

В-третьих, как и в правление «Государыни Императрицы» Екатерины Алексеевны («Екатерины I») при реформировании системы присутственных мест преимуществом пользовались те, которые осуществляли свою деятельность негласно. В частности, был учрежден новое присутственное место — «Канцелярия Тайных розыскных дел», как репрессивный орган подавления всякого инакомыслия в Российской Империи.

В-четвертых, должность прокурора была реанимирована. Причем, не допускалось отождествления этой «должности» с соответствующим «присутственным местом». На представителей «должности прокурора» была возложена обязанность обеспечения единообразного исполнения законодательства.

В-пятых, были сохранены и «сопутствующие» должности прокурора — должность фискала и должность рекетмейстера, представители которых содействовали представителям «должности прокурора» в обеспечении единообразного исполнения законодательства.

В-шестых, должности фискала посвящено несколько узаконений. Причем, в одном из них определено именно содержание должности фискала, а не соответствующего ему «присутственного места». Речь идет об «Инструкции Воинским Обер-Фискалам и Фискалам» от 21 сентября 1732 г.

В-седьмых, в узаконениях о должности рекетмейстера речь идет и о «должности» и о «присутственном месте» («Рекетмейстерская Контора»). Иначе говоря, проводится разграничение между «должностью» и «присутственным местом».