Ideology for the modernization of the post-Soviet Russia.

Tkachenko Sergei Vital'evich PhD in Law Associate Professor, Department of Social Technologies and Law, Samara State University of Communication Networks 443090, Russia, Samarskaya oblast', g. Samara, pr.K. Marksa, 235, kv. 60 rektor2@rambler.ru Other publications by this author

В современных условиях информационная война предназначена, прежде всего, манипулируя общественным мнением потенциального противника, снизить протестные настроения против любой формы экспансии. Поэтому, думается, будет верным такое определение информационно-психологической войны как совокупности технологий, направленных на разложение общественного сознания в странах потенциального (геополитического) противника в целях снижения сопротивления в случае внешней экспансии и для реализации успешной реализации колониальной политики ^[1]. Технологии, применяемые в рамках такой войны, можно с уверенностью назвать политико-правовой «промывкой мозгов», когда население потенциальной колонии радикально меняет свои убеждения, заменяя их на навязанные. В результате население приветствует интервентов, добровольно отдавая им рычаги управления государством (здесь не имеется ввиду современная ситуация с Крымом, так как Россия никогда не выступала метрополией).

Рассматриваемая модель управления колонией не подразумевает внешнего управления. Она опирается на атрибуты государственности, внутренне являясь крайне зависимыми от определенной страны (США) или группы стран (Запад). Специфика же этой модели заключается в затушевывании понимания объективных политико-правовых процессов у населения колоний и метрополии, с помощью внедрения определенных политико-правовых мифов, поддерживающих установленный колониальный порядок ^[2].

Современность показывает, что внедрение одним государством в отношении другого такой мифологии направлено на получение определенного блага в виде моральных, экономических, геополитических и др. выгод. Это новая форма колониализма, где колонии завоевываются и удерживаются в подчинении бескровно, на убеждении местного населения в необходимости связи с метрополией. Здесь мы не найдем прямых заданий на формирование и внедрение таких мифов со стороны других государств. Все делается добровольно туземной администрацией, которая искренне заблуждается, считая, что она -это тоже Запад. Именно это заблуждение, приводящее к закономерному причислению себя к элите, и дает это чувство презрения к народу, который своим уже не считается. В результате, получаются перерожденцы - т.е. люди, похожие на россиян, но в корне по своей идеологии от них отличающихся. У них нет ничего русского, кроме, разве что русской речи. Все интересы связаны с Западом. Они до сих пор присутствуют в российской политической тусовке, оказывая влияние на принятие политических решений. И это несмотря на все усилия В.В. Путина и его таинственного всемогущего "закулисья". Здесь мы видим объективную невозможность государственной власти сейчас хотя бы просто убрать с политической арены наиболее одиозных в ельциновское правление политиков и бизнесменов.

Роль туземной администрации, в которой активно участвуют соотечественники, представляет собой многовековой феномен, ставящий в тупик различных исследователей. В результате идет бессмысленное отыскивание у них иноземных корней. Типичным примером является позиция доктора филологических наук Т.Л. Мироновой, которая убеждена, что иноязычная по происхождению фамилия, замаскированная под русскую, безошибочно указывает на нерусское происхождение ее носителя, его скрытую враждебную для русских сущность. Здесь, по ее мнению, показательным примером является фамилия первого российского президента, являющейся фамилией еврейского происхождения, так как ведет свое начало от женского имени Элька, Эльца, еврейские фамилии Элькин, Эльцин обозначали лиц еврейского племени. Фамилия Ельцин лишь слегка подверглась русификации. Взамен начального "э" она получила "е", подделываясь под корень "ель", "елка". Но даже конечный суффикс этой фамилии не русифицирован, этот суффикс "цин" пишется через "и", а не через "ы", как в русском языке - в фамилиях типа Солженицын, Курицын, Птицын. ^[3]

"Перерожденцы", осуществляющие руководство, публично отказывались от прежних убеждений, доказывая, что всегда стремились к борьбе с предыдущим режимом. Показательной является позиция, озвученная генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым, который уже после развала СССР в американском университете в Анкаре сообщил: «Целью моей жизни было разрушение коммунизма, который представляет невыносимую диктатуру над народом. В этом отношении меня поддержала и укрепила моя жена, у которой это мнение сложилось еще раньше, чем у меня. Успешнее всего я мог это сделать, исполняя высшие (государственные) функции. Поэтому моя супруга Раиса рекомендовала мне постоянно стремится к высшим должностям. И когда я лично познакомился с Западом, мое решение стало бесповоротным…».^[4]

Его сподвижник А.Н. Яковлев, именуемый в России не иначе как «архитектором перестройки», рассказал об особенностях работы с М.С. Горбачевым по реализации реформ в СССР: «На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить — другого пути не было. Мы должны были — и в этом специфика перестройки тоталитарного строя - сломать тоталитарную коммунистическую партию» ^[5]. Во вступительной статье к изданию «Черной книги коммунизма» он, достаточно откровенно поведал, что «много и въедливо изучал работы Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, Мао и других «классиков» марксизма, основателей новой религии — религии ненависти, мести и атеизма. <…> Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм - это не наука, а публицистика — людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших «орбитах» режима, в том числе и на самой высшей - в Политбюро ЦК КПСС при Горбачёве, — я хорошо представлял, что все эти теории и планы- бред, а главное, на чём держался режим, - это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели. Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я - в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения — держали при себе. … Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. <…> Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика- механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма - сработала» ^[6].

Антисоветская, прозападная направленность политико-правового курса российских реформ проявлялась и у президента России Б.Н. Ельцина. Так, его ближайший соратник Р.И. Хасбулатов в своих работах указывает на эту черту, пагубно сказавшуюся на политико-правовом развитии России: ««болезнь» Ельцина - это неприкрытое поклонение Западу, восхищенное преклонение перед высказанными их представителями, порой, весьма банальных истин. Я сталкивался с этой стороной президентского мышления часто, и когда Ельцин с почтительным придыханием говорил нечто такое, «которое» я не мог не знать, десятилетиями занимаясь Западом, - я терялся, не зная, как реагировать: согласиться, словом или, как принято, одобрительно «кивать»- я не мог бесполезно возражать – уже не хотел, зная, что у собеседника испортится настроение» ^[7]; «Ельцину внушили (прежде всего его неформальные соратники), что единственная возможность политически уцелеть в той сложнейшей обстановке (1990-1991 годы) – это «согласование» своих действий с высшими правительственными кругами Америки (отчасти – ФРГ). Это было несложно добиться, учитывая, что, как я отмечал, Ельцин буквально преклонялся перед Западом». ^[8]

И, конечно, западник Б.Н. Ельцин комплектовал свою команду из таких же прозападно настроенных специалистов. Идеологическое содержание команды «радикальных супердемократов», пришедших с Ельциным на волне революционных перемен 90-х годов, задавалось логикой полного разрыва с советским прошлым и интересами крайне узкой группы во главе с президентом Борисом Ельциным. Наиболее яркими ее представителями были Егор Гайдар, Андрей Козырев, Анатолий Чубайс, Владимир Черномырдин и др., известные своей прозападной политикой с сильным уклоном в сторону экономического детерминизма. Разрыв с советским прошлым означал для них установление привилегированного сотрудничества с Западом, главным образом с США, и необратимость распада СССР. Основная идея сторонников этой школы состояла в том, что главной задачей России являлась немедленная интеграция в экономические, политические и даже военные институты Запада. Фактически отношения с Западом, которые, бесспорно, имели и имеют важнейшее значение для России, подменяли всю внешнюю политику^[9], так же как и внутреннюю.

Откровенная прозападность взглядов Б.Н. Ельцина и его команды привела западных исследователей к выводу об особой управляемости президента России Б.Н. Ельцина, идущего навстречу любым пожеланиям США^[10]. Отчасти это связано с содержанием речи президента США Клинтона, произнесенной в Конгрессе в этот период: «Сегодня мы живем в совсем ином мире, чем тот, который был десять и даже пять лет назад. В этом мире властвует Америка, в этом мире торжествует справедливость и демократия. Даже Россия – эта тоталитарная азиатская держава, это бешенный медведь, который так долго грозил нам из-за океана, - теперь присмирела и семимильными шагами движется навстречу свободному, рыночному, открытому обществу. Приятно – и это я считаю нашим самым большим достижением за вторую половину ХХ века, - что она совершает это движение, опираясь на дружественную руку Америки. Мы оказываем России помощь на пути демократических преобразований, помощь деньгами и советами. Мой друг, президент Борис Ельцин, часто консультируется со мной и нашими представителями в России. Ни одни важный вопрос в этой стране не решается без того, чтобы не было услышано наше мнение. И это прекрасно, потому что только так русские смогут обрести подлинную свободу, отказаться от своих великодержавных амбиций и перестать, наконец, быть препятствием для мирного и демократического развития всего мира» ^[11] .

Фактическая утрата суверенитета привела к тому, что основные политические действия российского государства согласовывались с политической элитой США. Так, существуют свидетельства об обсуждении "установления твердой власти", т.е. о силовом разгоне российского Парламента, Б.Н. Ельцина с бывшим американским президентом Ричардом Никсоном, присутствовавшего на тот момент в политике США. Этот же вопрос поднимался с канцлером ФРГ Гельмутом Колем. Через него Б.Н. Ельцин обратился за помощью к другим лидерам "семерки", которые заверили его в готовности поддержать возможные силовые акции против парламента. 4 и 5 марта 1992г. Б.Н. Ельцин сам беседовал по телефону с главами Великобритании, Китая, США, Франции, ФРГ^[12]. Известно также о поездке в США председателя Конституционного Суда В.Д. Зорькина, который предпринял попытку отговорить Б. Клинтона от поддержки варианта силового варианта разгона российского Парламента Б.Н. Ельциным. После встречи с президентом США, В.Д. Зорькин прервал свой визит и 17 марта вернулся в Москву^[13].

Через два дня после расстрела "Белого дома" заместитель государственного секретаря США Строуб Тэлботт сообщил конгрессменам, что накануне и во время штурма здания российского парламента между Вашингтоном, американским посольством в Москве и Кремлем действовала "горячая линия". С. Тэлботт почти не отходил от телефона, связываясь "каждый час" то С. Пикерингом, то с одним "из ближайших помощников Ельцина". Есть также свидетельства, что Вашингтон не только держал руку на пульсе российского правительства, но и был заранее посвящен в то, как будет проводится штурм "Белого дома", причем в деталях^[14].

Такое плотное взаимодействие с Вашингтоном объясняется некоторыми исследователями распространенной практикой США со своими сателлитами. Так, например, в послевоенное время США узаконила практику, когда новый канцлер Германии, приходящий к управлению страной, должен сразу после выборов приехать в США и подписаться под документом под названием "Канцлер-акт". Срок окончания "Канцлер-акта" - 2099г. По мнению российских публицистов, такой же по содержанию акт с обязательствами перед Западом в лице США был заключен Б.Н. Ельциным^[15].

Прозападность окружения Б.Н. Ельцина сочеталась с оголтелым антисоветизмом, презрением к собственному народу. Так, например главный идеолог приватизации А.Б. Чубайс в своем скандальном интервью признается: «Дело в том, что я ненавижу советскую власть. Более того, я мало что в жизни ненавижу так, как советскую власть. И особенно ее позднюю стадию. В моей жизни ничего омерзительнее, чем поздняя советская власть, не случалось. При всех претензиях к тому, что происходит в стране сейчас. … Когда в стране 70 лет лучших бьют по голове, причем первые 40 лет бьют насмерть, это не может не сказаться. В стране сначала была уничтожена лучшая часть крестьянства — кулаки; потом — лучшая часть военных: Тухачевский, Блюхер... потом — лучшая часть научной интеллигенции: тот же Вавилов... и так — вплоть до 50-х годов — постановление о журналах "Ленинград" и "Звезда" — Ахматова, Зощенко... То есть поколение за поколением лучших уничтожали, это не может не сформировать совершенно определенное отношение к жизни у большинства граждан» ^[16].

Характер его специфического мировоззрения передал и В.П. Полеванов, председатель Государственного комитета по управлению государственным имуществом с 1994 по 1995гг.: "В России - бездна закрытых моногородов, где одно-два предприятия определяют жизнь и смерть десятков тысяч людей. Так вот Чубайс приказывал мне и в них проводить приватизацию, не глядя ни на что, мол, если эти предприятия нерентабельны - а тогда все было нерентабельно, - надо было их ликвидировать. А когда я возразил: "Мы же обречем людей на голодную смерть", Чубайс мне в ответ заявил: "Ну и бог с ними! Ну вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом - новые вырастут"^[17]

Другой известный в России высокопоставленный чиновник А. Кох эпохи Б.Н. Ельцина, рассуждал с американским журналистом о судьбе русского народа в таком же специфическом ключе: "Если же они будут замыкаться в национальном самолюбовании и искать особого подхода к себе и думать, что булки растут на деревьях... Но я думаю, русские не сумеют этого сделать. Они так собою любуются. Они ведь до сих пор восхищаются своим балетом, своим классическим балетом, своей литературой, что они не в состоянии ничего нового сделать. … Этот многострадальный народ страдает по собственной вине. Давайте не забудем - их никто не оккупировал. Никто не покорял. Их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами себя сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил 70 лет. Да, этот народ пожинает плоды собственного труда". ^[18]

Как видим, себя они с российским народом, над которым реализовывали свои эксперименты, не отождествляли. Такая позиция ставила их не просто выше над российским народом, она давала им возможность снять любые моральные ограничения. Ведь они представители Запада, а мы - дикари, которые мешали продвижению этой передовой культуры. Тем паче, что у дикарей и история дикарская. Поэтому Г.Бурбулис, основатель гайдаровского правительства, охарактеризовал СССР как "одну из самых зловещих империй в истории человечества"^[19]. Развал СССР для него являлся "прекрасной историко-правовой возможностью" для строительства новой России^[20].

Историю советской России как историю повального рабства рассматривал «историк, политик и экономист», один из основных реформаторов российской постсоветской экономики Е.Т. Гайдар. В частности, в работе «Гибель империи» он доказывает, что советское государство становится не одним из крепостников, а единственным барином. Отношение же к работе на барина как к повинности, которой при возможности стремятся избежать, в условиях крепостного права рационально. В России оно отражено в таких пословицах, как «работа не волк, в лес не убежит», «дураков работа любит», и, наконец, в том, что «раб» и «работа» имеет один корень^[21].

Свысока рассуждая о задавленном, превращенном в раба при советской власти крестьянине, он сам становится на пьедестал их освободителя, как-то не замечая уничтожения крестьянства как социального слоя именно вследствие тех реформ, которые он и проводил. Его отношение к Советскому Союзу также достаточно негативное, хотя именно ему ( и партии – КПСС – ведь он виднейший коммунист) он обязан своей карьерой, что и позволило стать реформатором. При всем этом он пишет: «СССР возник в результате братоубийственной Гражданской войны, невиданного в истории террора и гибели миллионов людей» ^[22] и, видимо, именно поэтому оно должно быть полностью разрушено.

Применительно к России американизация, в том числе -правовая, была связана с преобладающей ролью американского направления во внешней политике Российской Федерации в 1992-1996гг., когда, согласно поставленной Б.Н. Ельциным в его Послании Федеральному Собранию в 1994г. задаче, руководству страны было "необходимо в полной мере использовать новые возможности сотрудничества России и США в политической, экономической, научно-технической и других областях". Результатом реализации данной цели явилось рассмотрение российской стороной США как главного политического и идеологического союзника, основного источника экономической помощи для проведения внутренних реформ, а также для образца для подражания в различных сферах, включая культуру и образовательную сферу".^[23]

Прозападная настроенность политиков закономерно приводит к изменению ментальности не только их самих, но и их широкого окружения. Российская политическая элита впитала в себя повсеместно навязываемые западные ценности, которые в основном выражаются в индивидуализме, стяжательстве, самоуверенности, потребительстве, воли к власти. Данные устремления вступают в противоречие с менталитетом населения, придерживающегося ценностей восточной (как правило, конфуцианской) культуры. В числе таких ценностей можно назвать: ответственность, трудолюбие, дисциплину, терпимость, гармонию, воздержанность, семью, коллективизм. ^[24]

Результат внедрения такой идеологии прослеживается в позиции известного российского ученого, доктора философских наук А.М. Буровского, не вызвавшая каких-либо критических отзывов со стороны своих коллег и других представителей интеллигенции. Вчитаемся в эти жутковатые по смыслу строки: «… малограмотный пролетариат малопривлекателен для люденов. И для мужчин, и для женщин. Мы просто не видим в них самцов и самок, они нам с этой точки зрения не интересны. … Стоит послушать, как и в каких выражениях рассказывают студенты, побывавшие в экспедициях, о сельском пролетариате. В наше время НОРМА как раз в том, что парень такой девушкой не увлечется. … Я не раз наблюдал, как интеллигентные мальчики в экспедициях прилагали большие усилия, чтобы соблазнить самку местных пролетариев» ^[25] и т.д.

Никогда не представлял себе такой откровенности суждений! Кроме того, здесь мы видим, как искажается сознание студентов в ходе манипуляций таких преподавателей. Рассмотрение пролетариев в качестве самок и самцов, т.е. животных - показательная тенденция российской науки, да и не только для науки. Как вирус внедряются в общественное сознание воззрения, что «нынешние же сидельцы на пособии и собиратели пустых бутылок на помойках – вовсе не те, кого насильно лишили каких-то возможностей. Возможности у них были… Они сами не смогли ими воспользоваться: из-за отсутствия то ли способностей, то ли волевых качеств. Смешиваться с этими ущербными типами просто опасно». ^[26]

Именно здесь закладывается протестантская идеология, что только богатых любит Бог. А если ты бедный – то сам виноват, что не добился его любви. Ты – неудачник, твое место не с нами. Этот факт прекрасно виден на фоне российского телевидения, где обыденную жизнь россиян представляют исключительно богатые люди и их счастливое окружение^[27].

На этом фоне очевидно, что российская интеллигенция показательно отмежевывается от своего населения: Так, например, в литературе достаточно распространено суждение, что «большая часть населения России – это не гражданское общество, а весьма однородная масса не только в смысле низких доходов, но и в смысле основных немудренных устремлений. Больше всего массе людей хочется правды и порядка. При этом правда в их понимании – это справедливость, толкуемая как равенство, хотя бы на уровне нищеты, плюс ненависть вперемешку с завистью ко всем, кто выбился из нищеты. А порядок – все, что подобные устремления обеспечивает: сильная власть и «крепкая рука», карающая тех, кто живет «не по – нашему»» ^[28].

Многие, уже не стесняясь, оперируют термином «быдло». Так, некий Алексей Кунгуров в отношении российского населения рассуждает так: «Теперь о быдле. Слово это воспринимается большинством как оскорбительное, но сие указывает лишь на плохое знание русского языка. Заимствовано оно из польского, где буквально означало «скот». Паны ласково награждали этим эпитетом своих холопов, в том числе и русских. Возможно, они действительно вкладывали в него оскорбительный смысл. В русском языке быдло означало буквально людей, которые бессловесно выполняют для кого-нибудь тяжелую работу и носит оно не оскорбительный, а презрительный оттенок, поскольку в нашей культуре такое состояние человека считается недостойным. Теперь подумайте, есть ли термин, более точно определяющий состояние населения в России» ^[29]; «… что делает этот, прости господи, народ? С энтузиазмом лижет сапоги поимевшим его подонкам. Конченное быдло!» ^[30]; «Ну, не дотягивают в массе своей двуногие россиянцы до людей по чисто биологическим критериям» ^[31]; «Судя по всему, подавляющая часть человеческого стада РФ – отупевшие животные-недочеловеки. Они живут одним днем, интересами желудка. Сейчас быдло просто распирает от гордости, что оно жрет более жирную пайку, чем десять лет назад и безумно благодарно за это своим хозяевам» ^[32]; «Наверное, читателя не очень убедит мой довольно обширный личный опыт, из которого я вынес убеждение о том, что 95% населения РФ – конченное быдло». ^[33]

О "раболепном" нутре русских откровенно пишет и бывший министр Ельцина М.Н. Полторанин. Его теория достаточно оригинальна и основывается якобы на секретных данных советской лаборатории, которую впоследствии под нажимом США уничтожили: "Нации со слабой одической силой похожи на недомогающего человека, которому страшны любые инфекции, поэтому русский люд массово, как гриппом, заражается низкой вибрацией - страхом и жадностью (всего вибрация около 2 герц), а также завистью. Различные невидимые лучи из космоса легко вызывают у нас то эпидемию злобы, а то эпидемии необъяснимого пофигизма. Отсюда - и загадочность русской души. ... И дело- только в среде обитания. в том духе, который источает земля Россия. По всем признакам - это Злой дух"^[34].

«Правозащитник» Новодворская, без всяких псевдонаучных измышлений до сих пор уверена, что «русские … это спившийся, обленившийся и никчемный народец. Он уже ни на что не способен и только зря занимает свое место на земле. К тому же он и генетически вырождается, сокращается в поголовье. Поэтому для общественного блага было бы лучше, если бы территорию России отдали под опеку ООН, а еще лучше, если бы ее оккупировали американцы, заселили ее нормальными людьми, колонизовали и цивилизовали… мы здесь не на цивилизованном Западе… очень важно научиться стрелять первыми, убивать». ^[35]

Конечно, сейчас свое мировоззрение интеллигенция демонстрирует не столь открыто, как, скажем, в 90-е годы. Однако немало рассуждений находится в диссертационных работах, которые только недавно стали поступать в свободный доступ. Это просто неисчерпаемый кладезь плагиата, лженауки и откровенной русофобии.

Особый интерес в рамках этой темы представляет собой отношение российской интеллигенции к осужденным. На этом примере можно убедиться в ее безжалостности не только к русскому народу, но и к бедным, униженным, обездоленным. Это очень опасный феномен российской интеллигенции, утратившей всякую связь с национальным характером. Она готова служить любому режиму, любой власти, даже иностранной и будет уверена в правильности своих действий.

На современный момент, несмотря на предпринятые в последнее десятилетие усилия по реформированию правового регулирования системы наказаний и их назначения, Россия многократно превышает по числу осужденных к лишению свободы соответствующие показатели стран Европы. Так, только за период с 1992 по 2007 г. «тюремное население» России подошло к критической черте – за этот срок были осуждены свыше 15 млн. человек, т.е. каждый десятый, проживающий на территории РФ. Это практически четверть взрослого мужского населения^[36].

Здесь также нельзя забывать про действительно скотские условия (это еще мягкая оценка) существования заключенных. Именно они уродуют в определенном аспекте сознание еще вчера вполне адекватных граждан. Хотя бы одно полное отсутствие женского пола просто противоестественно и вызывает всплески агрессивности. Поэтому и были введены суровые по характеру правовые традиции и обычаи, позволяющие свести на нет постоянно витающую конфликтность осужденных^[37].

Но криминологи, которые как представители научной мысли, должны беспристрастно изучать изменчивость традиций преступного мира, их содержание, закономерности существования и т.д., прежде всего выставляют на передний план свое субъективное их неприятие. Здесь они ощущают себя на передней плане борьбы с преступностью! Так, например, утверждается, что «преступные трaдиции и обычaи предстaвляют собой противоречaщие нормaм общежития, передaющиеся из поколения в поколение преступников формы реaлизaции межличностных отношений, сложившихся в уголовной среде по поводу осуществления преступной деятельности и ведения соответствующего ей обрaзa жизни» ^[38]. Эти ученые, как правило, рассматривают такие обычаи и традиции в пенитенциарных заведениях лишь вскользь, старательно избегая их конкретизирования. Мало того, не желая осознать их регулирующий конфликтность характер, старательно их демонизируют.

Эта специфическая идеология российской интеллигенции выражается как в самой характеристике среды российских осужденных, представляемых в жутковатом образе первобытных дикарей-каннибалов, так и в способах их перевоспитания. Так, например, описывается среда пенитенциарного учреждения: «преступники, отбывающие наказание в ИУ и не желающие встать на путь исправления, всеми силами стараются сохранить воровские традиции и следовать им. … В этой среде, преследующей «шкурнические» интересы, процветают насилие, грубость, унижение сильным слабого. Прошедшие через нижние этажи иерархии, добившиеся определенного положения в ней, становятся еще более жестокими гонителями новых членов группы. … Указанные традиции по сути дела представляют собой групповое издевательство над личностью вновь осужденного. Как, правило, происходит его жестокое избиение, унижение его человеческого достоинства» ^[39].

Но основная идея такого «исследования», откуда взята эта цитата, - это перевоспитание осужденных с помощью высшего образования! Такая удивительная для научной мысли идея была успешно защищена в докторской работе по социологии. Эту же концепцию защитила в своей докторской работе и другой исследователь, но уже в области педагогики. Здесь был разработан некий эффективный "механизм социально-психологической трансформации личности осужденного, получающего высшее образование в условиях исправительного учреждения, состоящий в том, что изменяется его статус – он становится студентом, изменяется среда общения – он общается с преподавателями и студентами, изменяется распорядок дня – определенное время уделяется учебе и самообучению".^[40]

Эстафета подхвачена и другими учеными. Так, в 2013г. защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук Е.Ю. Леоновой, также рассматривающие аспекты ресоциализации осужденных в образовательном пространстве высшей школы. Одним из положений, выносимых на защиту (п.6), является утверждение, что "именно получение высшего профессионального образования в условиях исправительного учреждения меняет социальный статус заключенного, осуществляет позитивную трансформацию его личности, фиксирует преодоление социальной эксклюзии, что способствует закономерной интеграции осужденного в социум". ^[41]

Остальное – тюремный быт с проблемой выживания, контроль администрации, срок отсидки этого "студента" – заключенного при обучении видимо просто растворяется как мираж… На мой взгляд, подобные идеи возникают вне действительной реальности пенитенциарных заведений и воспользоваться ими могут лишь единицы, для так называемой «галочки». Сама же возможность предоставления такого «образования» зависит от желания администрации. А сотрудничать с ней могут позволить себе не многие осужденные, о чем не могут не знать эти ученые.

Кроме того, насколько высшее образование (даже такое специфическое в местах лишения свободы) вообще спасет от рецидива? От избиений и унижений? Да и кому в этой стране не хватает высшего образования? Другое дело, учили бы рабочим специальностям, они то как раз востребованы на производстве. Обеспечили бы заключенных работой как в советские времена, есть же позитивный опыт перевоспитания преступников как свой отечественный, так и зарубежный!

Но научная интеллигенция, предлагающая ввести в пенитенциарные заведения высшее образование и дающая схожие рецепты перевоспитания заключенных, видимо, представляют себя в роли литературного героя Данко, вырвавшего свое сердце из груди и осветившего путь людям, находящимся во мраке. Об этом, прежде всего, свидетельствуют характеристики субкультуры заключенных, в которых есть что угодно, кроме научного анализа. Так, утверждается, что «криминальная субкультура базируется на дефектах правосознания, таких как правовая неосведомленность и дезинформированность, социально-правовой нигилизм и социально-правовой цинизм» ^[42], что «осужденные – имеют различную степень поражения правосознания, однако все они являются материальными носителями криминальной субкультуры, которая представляет собой наиболее опасную для общества форму проявления правовой антикультуры. В своей сущности это идеология преступного мира, она носит сложный многоуровневый и системный характер» ^[43], что «типичными проявлениями правовой антикультуры в поведении осужденных являются: употребление спиртных напитков либо наркотических средств или психотропных веществ; нанесение татуировок; присваивание прозвищ; неповиновение представителям администрации исправительного учреждения или их оскорбление; организация забастовок или иных групповых неповиновений; мужеложство, лесбиянство» ^[44] и т.д.

Зачастую отдельные характеристики преступных элементов носят характер анекдота, дискредитирующего юридическую науку как таковую. Например, научная характеристика «гопника», которую определяет «своеобразная форма проведения досуга». Исследователь выявил следующие особенности поведения такого преступного элемента, а именно «сидение на скамейке или на корточках во дворах домов, курение, употребление семян подсолнечника, постоянное отплёвывание слюней. Объяснить это можно отсутствием идеологической или ярко выраженной целевой направленности субкультуры» ^[45].

Несомненно, есть действительно объективные исследования, показывающие необходимость для самих заключенных этой субкультуры позволяющей им выжить даже в этих условиях. Ведь общий смысл «заповедей» кодекса тюремной жизни сводится к запрету всего того, что может причинить вред тюремной общине; многие из них имеют идентичный общекультурным нормам характер («не донеси на других», «не кради у ближнего» и др.). ^[46]

Показательно, что сами заключенные крайне отрицательно рассматривают любое вмешательство администрации пенитенциарных учреждений в свое личное пространство. Такая деятельность получила название «беспредел» как произвол администрации. Ведь пенитенциарная администрация практически всевластна на всем пространстве, ограниченном тюремными стенами: надзиратели могут вмешиваться в любой момент повседневной жизни заключенных. Всевластие администрации практически не ограничено рамками закона. Неуважение к заключенным, отказ видеть в них в первую очередь людей вызывает у последних такую же реакцию. Заключенные отказываются обращаться к легальной власти для организации повседневной жизни, ибо эта власть ассоциируется в их сознании с принуждением, которое необходимо при первой же возможности обойти. В глазах осужденных все эти люди (начальники) – символ угнетения, принуждения^[47]. Поэтому и эксперименты с высшим образованием является лишь насмешкой над осужденными. Дайте им рабочую специальность и обеспечьте работой за нормальные деньги и увидите отход большинства от рецидива.

Но зачем изучать эту действительность? Научная общественность живет в своих мифах о русских и творит же подобные мифы. Это типичная имитация научной деятельности, утвердившейся в современной России. Если бы только ограничивались мифами! Вызывает опасение, то, что в такую имитационную деятельность вовлечено огромное количество людей, организаций, советов. Происходит формирование у студентов, аспирантов мифологического сознания, внушение деструктивных установок. Особым показателем здесь выступает практически полное прекращение занятий наукой защитившихся ученых. Таких лиц – огромное количество в любом вузе и с этим Министерство образования и администрации государственных вузов с недавних пор начинают вести активную борьбу. Толку от такой борьбы будет не много и выльется она в противоположность научной бездеятельности – в научное графоманство.

При таком состоянии гуманитарных наук, не удивительно, что русские в ней, как правило, рассматриваются исключительно как некие туземцы, не способные к труду, культуре и культурному развитию. Они - потенциальные преступники, склонные к убийствам и воровству. Эти воззрения – калька идеологии расизма, которым США уже более-менее «переболели» по отношению к афроамериканцам и индейцам. Ведь и индейцы времен колонизации (XVI-XVII века) также описывались современниками с позиций расового подхода как неполноценные люди, «дикие звери», от природы ленивые и глупые, порочные, меланхоличные, неряшливые, дурного нрава, лжецы, с плохой памятью, отупевшие от пьянства, не заслуживающие доверия ^[48], поэтому с ними не особо церемонились.

И сейчас на Западе существует научная литература, в которой утверждается тезис об интеллектуальном неравенстве рас, подразумевая превосходство белого человека в интеллекте над остальными. Так, об этом пишет Р. Ферле: "В 1950 г. хулиганы из Организации Объединенных Наций заявили в официальной декларации, что "все расы равны по интеллекту". Хотя потеря контакта с реальностью - это психоз, но давайте будем великодушнее и скажем, что это заявление появилось вследствие невежества или обмана. То, что все человеческие популяции, обитающие по всему миру на протяжении не менее сотен тысяч лет в совершенно разных средах, оказались, пусть и случайно, одинаковыми по интеллекту, хотя различаются по тысячам других признаков, противоречит результатам любого представленного им теста интеллекта. Все ли породы собак одинаково смышленные? ... Эгалитаризм это безрассудный эксперимент бунтарских подростковых умов, поставивших на кон всю будущность нашего биологического вида, и основанный лишь на высокомерии людей, не терпящих вызовов своей идеологии. Когда эксперимент, наконец, завершится и человеческое разнообразие сменится единообразной ублюдочной помесью, неспособной поддерживать современную цивилизацию, будет слишком поздно восстанавливать то, что мы некогда имели".^[49]

В современной России также есть подобные «сочинения» ученых. Здесь в 2011 году опять отличился А. Буровский своей работой «Время Белых. Необыкновенный расизм», изданной в издательстве «Яуза-пресс» тиражом 3000 экз. Его работы активно распространяются в интернете, читаемы широкой читательской аудиторией. Приведу лишь маленький опус его работы: «у негров гиперсексуальность не кончается никогда. У них и в 80 лет уровень тестостерона в крови такой же, как у европейца в 20. Последствия, думаю, понятны. Вот потому, что последствия очень уж понятны, и статью про сравнение уровня тестостерона примут не во всяком журнале. А то ведь читатель всякое может подумать. Например, читатель статьи, может быть, до того еще читал рассказы и романы политически некорректных времен, написанные американцами… В этих романах негры преследуют, насилуют, калечат, убивают белых женщин. Из великого множества таких произведений на русский язык перевели от силы два-три, но ведь молодежь у нас тороватая, языки знает. И свяжет молодой тороватый читатель такие политически вредные книжки с тем, что прочитает насчет уровня тестостерона. А это нехорошо, политически некорректно. Читатели еще могут, чего доброго, подумать: а вдруг есть какие-то основания в дискриминации негров, в системе апартеида? В общем, полный кошмар» ^[50].

Но, как правило, спекуляции на тему «больше ли мозгов у белых по сравнению с черными?» ни к чему хорошему не приводило и сейчас привести не может. Это уже не наука. Это именно специфический социал-дарвинизм ко всему остальному человечеству, не входящему в состав «люденов». Тем более, здесь не нужно ничего изобретать, так как над этой проблемой уже «думали» светлейшие головы Запада на протяжении многих веков.

Нельзя также забывать, что именно проблема оправдания рабства в США явилась важной причиной возникновения американского расизма. Его теоретическое обоснование, как и доктрины «предопределения судьбы», носило в колониальный период телеологический характер. «Черная кожа – отметка Бога, данная Каину и его потомкам за убийство Авеля», «Неграм суждено быть рабами за преступление Каина» - гласила одна из таких версий. Помимо телеологического обоснования расизма в 50-х годах XIXв. была предпринята попытка использовать для оправдания рабства искаженные данные науки, прежде всего в области антропологии. Физические и психические особенности той или иной расы или народа истолковывались, привлекались для доказательства неравенства рас. Так, профессор анатомии университета Луизианны Д. Нотт, научно «доказывал», что если человеческие расы произошли от различных видов обезьян, то чернокожие – от их низшей породы. ^[51]

Другой известный труд «The Nigger Question» («Вопрос о черномазых») (1849) принадлежит перу крупного английского мыслителя Томаса Карлейля. Он считал, что «ниггер — это единственный болван [blockhead], единственный дикарь из всех представителей цветных рас, который не вымирает, столкнувшись с белым человеком». По мнению Карлейля, Всевышний предназначил «ниггерам» участь рабов, «рабов тех, кто родился их господами» — «чтобы благодетельный бич принуждал их трудиться». «Черный имеет бесспорное право — быть принуждаемым к работе вопреки своей природной лени. Худший господин [для него] лучше, чем вообще никакого господина». Таким образом, порабощение для негров естественно; и если гражданская война в США освободит их, они погибнут. В Англии того времени отношение к освобождению негров было резко отрицательным, поскольку британский консерватизм только усиливал расизм англичан. В Англии Линкольна высмеивали до самой его кончины. Гражданская война в США (1861—1865 гг.) усилила расовую гордость британцев^[52].

Расистские теории оправдывали агрессию, захват чужих территорий, безжалостное ограбление народов колоний и зависимых стран, «реабилитировали» все преступления колонизаторов. Уже в XVIв. испанские завоеватели Америки для оправдания варварской жестокости по отношению к индейцам выдвинули теорию о неполноценности «краснокожих», которые были объявлены «низшей расой», которую вряд ли можно считать «разумной» и «полноценной». Суть политики геноцида четко выразил в краткой форме американский генерал Ф. Шеридан: «Хорош только мертвый индеец». Стоит отметить, что территория Североамериканских США «увеличилась» за счет захвата коренного населения с конца 18 до конца 19в. в 8 раз. ^[53]

Показательно, что в уничтожении местного населения принимали участие не только и не столько военные. Все население без исключения принимало участие в таких «забавах». Достаточно привести примеры из недавней истории Запада по освоению жизненных пространств ( XIX-XXвв).,чтобы убедиться в таком специфическом прагматизме западной ментальности. Так, в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIXв. невинной забавой считалось загнать целую семью "ниггеров"- мужа, жену и детей - в воду крокодилам. Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880-1884гг., норвежский путешественник, натуралист и этнограф Лумхольц Карл Софус (1851- 1922) фиксировал такие высказывания от колонистов: «Черных можно только стрелять- по другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но … необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал на своих пастбищах, «потому что они суть скотоубийцы, женщин - потому что они порождают скотоубийц, и детей - потому что они [еще] будут скотоубийцами. Они не хотят работать и потому не годятся ни на что, кроме как получить пулю”,- жаловались колонисты известному путешественнику^[54]. Такое тотальное истребление туземцев в это время можно было рассматривать не иначе как охоту, как спорт, «потому что души у них как бы не было». ^[55]

Эта идеология отношения к незападным народам отражена и в речи Гиммлера, произнесенная им на совещании группенфюреров 4 октября 1943г. Привожу ее фрагментами: " Меня ни в малейшей степени не интересует судьба русского или чеха. ... Живут ли другие народы в довольстве или они подыхают с голоду, интересует меня лишь постольку, поскольку они нужны нам как рабы для нашей культуры; в ином смысле это меня не интересует. Если десять тысяч русских баб упадут от изнеможения во время рытья противотанковых рвов, то это будет интересовать меня лишь в той мере, в какой будет готов этот противотанковый ров для Германии. Ясно, что мы никогда не будем жестокими и бесчеловечными, поскольку в этом нет необходимости. Мы, немцы, являемся единственными на свете людьми, которые прилично относятся к животным, поэтому мы будем прилично относится и к этим людям-животным, но мы совершим преступление против своей собственной расы, если будем о них заботится и прививать им идеалы, с тем чтобы нашим сыновьям и внукам было еще труднее с ними справиться. Когда ко мне придет кто-нибудь из вас и скажет: "Я не могу рыть противотанковый ров силами детей или женщин. Это бесчеловечно, они от этого умирают",- я вынужден буду ответить: "Ты являешься убийцей по отношению к своей собственной расе, так как, если противотанковый ров не будет вырыт, погибнут немецкие солдаты, а они сыновья немецких матерей. Они наша кровь"". ^[56]

Вооруженная практически такой же идеологией в отношении собственного народа как к людям -животным, российская интеллигенция свысока наблюдает за его мучениями при проведении над ним двадцатилетнего эксперимента по изменению национального сознания. Но не только наблюдает - активно помогает, способствует. Это сообщник государственной власти в лице обласканных грантами, наградами, степенями и званиями ученых (преимущественно - в области гуманитарных наук) и общественных деятелей. Мало того, это сообщник любой государственной власти. Можно сказать и иначе: это пресловутая «пятая» колонна российской государственности, готовая в любой момент поменять свои ориентиры на прямо противоположные.

Из советской истории известно как такую интеллигенцию при наступлении фашистских войск спешно вывозили вглубь страны. В результате национал-социалисты в пропаганде своих ценностей и уничтожении местного населения не могли опереться на талантливые в этом отношении кадры. Так, например, тот факт, что на территории Латвии в уничтожении евреев на первых порах удалось достичь лишь весьма скромных успехов, бригаденфюрер Штальэккер объяснил только тем, что «национальное руководство было угнано Советами. Однако путем оказания влияния на латышскую вспомогательную полицию удалось организовать еврейский погром … Значительно ослабляет активность латышского населения то обстоятельство, что за две недели до возникновения войны русские вывезли около 500 латышских семей, которые можно считать относящимися к интеллигенции в глубь страны». ^[57]

Большое количество коллаборационистов, куда входили не только русские, украинцы, но и большое количество инородцев привело А.М. Буровского к выводу, что Вторая мировая (Великая Отечественная - для русского народа) по своему духу являлась большой Гражданской войной. Нет смысла даже рассматривать основной вывод этой работы, так как гражданская война представляет собой военные действия групп населения друг против друга. Случай, когда определенные группы населения, национальности сплачиваются с иностранными интервентами является уж никак не гражданской войной. Гражданская война от военной экспансии иностранного государства отличается и своими целями, задачами, а вовсе не массовыми зверствами, в чем нас пытается уверить А.М. Буровский. Вот один из многих фрагментов его "доказательств": "Под Сталинградом русские из западных районов страны, казаки, украинцы и белорусы в мундирах Вермахта шли против казахов, других тюркских народов и русских с Урала и из Сибири. Русские против русских. Но люди с разными политическими убеждениями, разной психологией и мировоззрением. Если это не гражданская война - то что же это такое? " ^[58]. В этом фрагменте, как видим, нет немцев, руководивших коллаборационистами. Поэтому и война у этого автора получается только гражданской.

Сейчас от такой интеллигенции не избавится с помощью ленинских методов, когда организовывались так называемые "философские поезда". Ведь именно такие российские соотечественники так востребованы Западом, так как стопроцентно отрабатывают вложенные финансовые средства. Здесь напрашивается другой рецепт - изменение идеологии формирования интеллигенции. Это ключ к безопасности России. Ведь если современная российская интеллигенция ощущает себя потенциальным предателем, готовой сплясать ради куража (бесплатно) на костях своих предков, закономерно предположить, что она подготовит (а может уже подготовила) миллионы таких соучастников из самой внушаемой группы - молодежи. Готово ли государство изменить такую идеологию? Это ведь ключевой вопрос модернизации. Если государство суверенно - то сможет, а если - нет?

Зачастую поражают совпадения размышлений лидеров национал-социализма и представителей российской интеллигенции в отношении русских и их культуры. Так, доктор культурологи А.П. Давыдов в работе «Между мистикой и ratio» рассуждает о русской литературе и русском человеке: «Русская художественная культура более двух сот лет изучает русского человека. И, бросая ретроспективный взгляд на историю российской мысли, я каждый раз убеждаюсь: литература – это единственная сфера ее движения, в которой обоснован страшный вывод о том, что русский человек не способен управлять собой эффективно, что он патологичен, и что его патология – следствие родовой травмы русской культуры. Литература не только поставила вопрос о социальной патологии в России, но назвала ее автора, русского человека, «уродом», человеком «ни то, ни се», «нравственным калекой». Этот вывод носит фундаментальный характер, так как вскрывает основную причину наших неудач в реформах и указывает цель нашего развития – изменение типа русской культуры». ^[59]

Доктор филологических наук Т.Л. Миронова также ненавязчиво убеждает неискушенного читателя, что "любимые герои Достоевского, Чехова, Толстого, Гончарова, Тургенева, с их вечным смятением, с томительным поиском смысла жизни, с их многословными монологами, выдающими склонность к созерцательному философствованию и краснобайству, навязываются нашему национальному сознанию как "типично русские", и по этим сомнительной достоверности образам судят обо всем русском народе. Известные нам со школьных уроков литературы образы женственно мыслящих, женственно говорящих, женственно действующих героев становятся образцами творческого метода для новых поколений русского писательства, которое вновь списывает типичного русского человека с себя, и тем самым продлевает эту череду женоподобных типов, все более убеждая внешний мир в существовании именно таких - слабых свойств русской души и натуры. А наша литературы вслед за Раскольниковыми и Мышкиными, Безуховыми и Облонскими, Обломовыми и Астровыми приобретает новые образы "типично русских": пьющего беловского Африканыча, шукшинских придурошных "чудиков", трусливого дезертира из распутинского "Живи и помни", рефлексирующих интеллигентов из многочисленных бондаревских послевоенных романов... В нормальных обычных русских людях подобные литературные типы ничего, кроме презрения и сочувственной насмешки, вызвать не могут, но презрение и насмешка нами же самими неизбежно распространяется на невыдуманный, на настоящий русский народ, ведь литература обладает мощным обоянием типизации. Мы начинаем думать, что русские и впрямь состоят сплошь из полупьяных африканычей и шукшинских малоумных чудиков, и никого лучше русская земля родить не может". ^[60]

Эти рассуждения удивительным образом «совпали» с рассуждениями идеолога национал-социализма А. Розенберга, казненного в 1946 году по приговору Международного военного трибунала в Нюренберге. Он, основываясь на своем национал-социалистическом анализе русской литературы, пришелк такому же выводу о природной порочности русских: «Это самоунижение (связанное с внезапным самомнением) Достоевский относит к 200–летнему оплевыванию русского лика, которое привело русскую совесть к катастрофической покорности. Мы выскажем сегодня другое суждение: это нечто нездоровое, больное, чуждое, что перечеркивает постоянно все стремление к возвышенному. Психологизм является следствием не сильной души, а полной противоположности этому, знаком уродства души. Как раненный постоянно ощупывает и исследует свою рану, так и душевнобольной исследует свое внутреннее состояние. В русской идее страдания и покорности заключается самое сильное напряжение между ценностями любви и чести. Во всей Западной Европе честь и идея свободы всегда пробивались, несмотря на костры инквизиции и интердикт. У «русского человека», который к наступлению ХХ века стал почти евангелистом, честь как формирующая сила вообще не выступала». ^[61]

Не удивляет утвердившееся в российской литературе рассуждение, что «русский – виновный по определению. Он так воспитан традицией. Страх Божий, привитый с младенчества, веками создает холопа, благословляющего свое холопство; уголовника, считающего, что Бог благословляет грабить богатых и обильно жертвующего на нужды церкви; стоящего на паперти нытика, жалующегося, что Бог наказал его за грехи; революционера-террориста, осатаневшего от неспособности разрешить свои проблемы и с Богом в душе, либо уже без него уничтожающего мир. Это формы слабости. Культивируемый страх рождает «слабого человека», застрявшего между пониманием необходимости измениться и неспособностью это сделать. Русский бредит Богом, и этот бред формирует уголовную культуру, Бога-самодура, вождя-деспота, сладострастного холопа, фанатичное купание толпы холопов в самообожании и ненависти к Другому». ^[62]

Необходимо иметь ввиду, что российская идеология по отношению к собственному народу, являющейся по сути точной копией западной XIXв., на первый план ставит лень туземца - русского. Ленивый туземец, которому нужен Белый брат, заставляющий его трудиться на своих полях. Иначе он просто умрет с голоду от своего безделья. Чего стоит публичное замечание заместителя Председателя Совета Федерации А. Торшина: «Ленимся много. Встаем не рано утром, ложимся спать под бряканье телевизора. Мы забыли, что демократия – это ежедневный труд». ^[63] В научных работах выявляются такие основные качества русского человека как «лень, расхлябанность и необязательность» ^[64]. Сравните, к примеру, характеристики других народов живущих в России: «Трудолюбие стало как бы национальной чертой чувашского народа» ^[65]; «Трудолюбие – составная часть образа гармоничной личности чеченца» ^[66]; ««По своему характеру и менталитету чеченцы и ингуши всегда были интернационалистами, гуманистами» ^[67] и т.д.

Иными словами, мы видим наличие негативной, искаженной информации, лжи только в отношении одной нации, самой большой и по ряду причин самой беззащитной в информационном смысле. Причем, русский народ в качестве такового, может прямо не обозначаться, лишь подразумеваться. Так, доктор философских наук В.Ф. Шаповалов убежден, что неухоженность и необустроенность российской земли «заключается в вековой привычке относиться к родной земле как к чему-то не своему, чужому. Российский человек словно постоянно ощущает временность своего существования здесь, в той точке пространства, где ему выпало жить. Ощущение временности, конечно, не может настраивать на то, чтобы обустраиваться капитально. Несомненно, отношение к родной земле как к «не своей» сформировалось под влиянием двухсотлетнего господства крепостного права, труда на барской, отчужденной земле. Такой же, отчужденной от хозяина, оставалась земля и при советской власти» ^[68].

Понятно, что пишется именно о русском человеке, подмена термином «россиянин» вовсе не скрывает конкретного обозначения «бездельника». Кроме того, здесь видимо подразумевается, что в таком «временном» состоянии у туземца – русского мужика- нет склонности не только к земледелию, но и вообще к культуре как таковой.

В российской науке утверждается, что от европейцев россиян, т.е. русских, отличает негативное отношение к труду, так как «россиянин всегда в истории был отделен непроходимой стеной от собственности и от результатов своего труда, а потому возникла незаинтересованность в труде, жизнь сегодняшним «божьим промыслом», неаккуратность, халатность, неряшливость, неусердность и несамоотверженность в исполнении обязанностей, в том числе и житейских. … Как ни парадоксально, в этот список входят и нравственная индифферентность, если не потакание к повсеместно воровству, покрывательство его» ^[69]. С горечью замечается в отношении целого народа (!), что да, мы «плохо мы работаем. Истина прописная, но справедливая. Да и как же хорошо можно работать, если изначально нет такого желания делать это» ^[70].

Вообще, истоки мифа о лени и покорности русского народа показал еще И.В. Сталин в процессе беседы с немецким писателем Эмилем Людвигом. Он заметил, что то, «в Европе многие представляют себе людей в СССР по-старинке, думая, что в России живут люди, во-первых, покорные, во-вторых, ленивые. Это устарелое и в корне неправильное представление. Оно создалось в Европе с тех времен, когда стали наезжать в Париж русские помещики, транжирили там награбленные деньги и бездельничали. Это были действительно безвольные и никчемные люди. Отсюда делались выводы о "русской лени". Но это ни в какой мере не может касаться русских рабочих и крестьян, которые добывали и добывают средства к жизни своим собственным трудом. Довольно странно считать покорными и ленивыми русских крестьян и рабочих, проделавших в короткий срок три революции, разгромивших царизм и буржуазию и победоносно строящих ныне социализм ^[71].

Как тогда, так и сейчас говорить о лени в отношении всего русского народа, выживающего при таком режиме, также не приходится. Достаточно заглянуть на садовые участки, являющиеся ярким примером антикризисных мер. Кроме того, миф о лени русского народа просто рассыпается в прах при столкновении неподготовленного к этому рядового россиянина, например, с греками, итальянцами, испанцами в обыденной жизни. Уж даже не говорю о жителях Латинской Америки. Незнание действительности – основа манипулирования общественным сознанием.

На втором месте в характеристике туземцев занимает криминогенность. Как любых дикарей XVIII-XIX вв., русских сейчас представляют в качестве потенциальных преступников, убивцев и воров. Здесь показательно суждение заместителя Председателя Государственной Думы, заслуженного юриста России В.В. Жириновский, который неожиданно задается следующим вопросом: «Почему мы такие – слишком агрессивные, слишком революционные? Почему многим из нас хочется всегда вешать, душить, расстреливать, рубить головы?» ^[72] Его сетования по этому поводу подхватывает и доктор философских наук А.М. Буровский, которого ««более тупые» и при том похожие на нас существа (!) обычно вызывают агрессию. Тем более если они конкурируют с нами за одну экологическую нишу. Уж и мы сами порой агрессивны по отношению к «отсталым», к «тундре» и «ни разу не грамотным»». ^[73]

Русский национальный характер старательно описывается в науке в виде криминального штампа: «отсутствие правовой культуры, навыков цивилизованной жизни и правил ведения политической деятельности, разрешения различных социально-политических и межнациональных конфликтов является одной из главных причин предельного обострения криминогенной обстановки в стране. Большинство проблем решается зачастую самым примитивным и варварским методом – путем насилий, преступлений, войны, экстремизма и оголтелого национализма. Налицо правовой беспредел в обществе». ^[74]

Кроме того, в многочисленных диссертациях подчеркивается, что ряд преступлений в России имеет некую национальную окраску. Причем речь здесь идет вовсе не о конокрадстве или о воровстве невест на Кавказе. Нет, речь идет о взяточничестве, которое распространяют на весь русский народ. Этакий народ-взяточник, т.е. вполне богатый и ловкий народ, способный откупиться от произвола государства. Так, утверждается, что «такое явление, как взяточничество, столетиями существовало в политико-правовой жизни нашего народа и закрепилось в нем как традиция. Взяточничество не собирается отмирать само собой, оно воспроизводится в большей или меньшей степени в каждом новом поколении людей» ^[75]. Другой исследователь с тех же позиций выявляет феномен «русского» воровства: «А феномен русского воровства, когда тащится все, что плохо лежит, даже общественной моралью не осуждается, а поощряется: «Человек умеет жить!» ^[76].

Как будто нет воровства татарами, чеченцами, африканцами и прочими народами! По свидетельству М.Н. Полторанина, унизить вайнаха можно словами, звучащими для него как оскорбление: "Ты не можешь украсть даже барана!" ^[77] Но наличия такой ментальности мы не найдем нигде в российской литературе. Обличать можно безбоязненно только русский этнос.

Представления о криминальном характере русских составляет собой некий заколдованный круг в российской науке, который вместо научного осмысления той или иной проблемы, все сводит к национальному характеру и соответственно к «пустым» по содержанию, зачастую - глупым, смешным, иногда вредным выводам.

Так, например, на высоком научном уровне утверждается, что в воровстве как национальной черте русских оказывается виновато сознание традиционалиста: «настроенное на экстенсивные паразитические, воровские стратегии жизни завистливое к более успешным и адаптированным людям сознание традиционалиста не способно заставить его перейти к интенсивным, капиталистическим стратегиям жизни». ^[78]

Под это суждение подводится и теоретическое обоснование: «… воровство в нашем отечестве является особенным, проявившимся совсем не вчера, не в постсоветский период феноменом. Известны слова Ивана IV (Грозного), обращенные к англичанину, золотых дел мастеру: «Русские мои все воры». Феномен легитимности российского воровства достоин самого внимательного отношения. Вспомним определение Е.Н. Трубецкого: «Воровской идеал находится в самом тесном соприкосновении со специальной мечтой простого народа», и его тотальность и моральная естественность, как нам кажется, задается двумя главными факторами. Первый фактор заключается в архаическом по происхождению уравнивании отношения к природе и к культурно-цивилизационной среде: отчужденная цивилизационная среда – тот же лес, где всего много и от которого, сколько ни возьми, - не убудет». ^[79]

Далее этот автор приводит ссылку на слова известного в России политика и предводителя приватизационных процессов ельциновской России А.Б. Чубайса: «грани между преступлением и нормальным поведением весьма размыты и очень условны. Это прослеживается даже в лексиконе. Попробуйте перевести на английский: «Взял, что плохо лежит». Точный смысл этих слов придется растолковывать долго. Подобного рода фразеологические обороты в английской культуре просто немыслимы». ^[80]

Однако ссылки на авторитет Чубайса в рассуждениях о национальном воровстве русских, в свете развернутых им приватизационных процессов в ельциновской России, звучат убийственно грустно. Конечно, есть желающие в современной России, мечтающие за все политико-правовые заслуги поставить ему памятник, ведь как утверждается, «судить Анатолия Чубайса по меркам современности – столь же глупо, как судить Христа за погром, учиненный в Храме. У Христа была сверхзадача. Была она и у Чубайса. И в этом смысле Чубайс – Христос капиталистической церкви, ибо видел великую цель» ^[81] и поэтому «Чубайсу в этой стране еще будет поставлен памятник…». ^[82]

Спасает нас, что таких мыслителей весьма немного. Но они есть и их влияние также необходимо учитывать. Так, например, даже для меня стал удивителен призыв известного писателя С.Т. Алексеева, к гордому смирению перед несправедливостью чубайсовской приватизации: «нужно перестать ныть, все время говорить и обвинять евреев, таким образом расточая свою энергию мысли и слова. Давно пора понять, что общенародные богатства, оказавшиеся в их руках после приватизации, - естественное явление, ибо евреи принадлежат к иной цивилизации, к Миру потребления, соответственно действуют и всегда будут там, где пахнет жиром; … нам нужно думать о себе, своих ближних и Отечестве, чем о евреях; хотя бы на короткий срок их нужно оставить наедине с собой, высвободив таким образом энергию чувств для дел более важных, и уж ни в коем случае не подражать им только потому, что все равно у нас так не получится». ^[83]

Он даже несколько утешает обворованных россиян – их не обворовали-облагодетельствовали: «Основная масса народа была ограблена, а значит, вышла чистой из этого нелегкого испытания. Поэтому не нужно жалеть «мне ничего не досталось» Зато мы сохранили главное – хоть и искаженную, но все-таки национальную психологию, основанную на воле, справедливости и совести». ^[84]

Специфический, «туземный» характер россиян доказывается и иными, достаточно любопытными способами. Так, показательны в рассматриваемом аспекте высказывания социолога Карена Корганова в области личной гигиены. По его мнению, оказывается, что «простой россиянин предпочитает надежную традицию рискованным инновациям – даже водопроводу или канализации. Еще до сих пор добрая половина российских граждан ходит по малой нужде «до ветру» - иногда до ближайшей стенки – и чувствует себя при этом вполне счастливо. Вам это не нравится? Что поделаешь, русофобия – если она здоровая - еще никому пока не вредила». ^[85]

Но даже если и признать отчасти правоту «здорового» русофоба К. Корганова, здесь хотелось бы все же привести мнение западного исследователя У Лакера, отмечавшего именно эту разницу культур между Россией и Западом в период Великой Отечественной войны: «Если немцы были озадачены огромным разрывом между русской нищетой и отсталостью, с одной стороны, и советской военной мощью с другой, то русских в не меньшей степени поразил резкий контраст между немецкой бесчеловечностью и высоким уровнем жизни даже в разрушенной Германии… Немцы и русские серьезно ошиблись в суждениях друг о друге – немцы, полагая, что недостаточные гигиенические навыки свидетельствуют о пороках человеческой природы, а русские, наивно считая, что высокий жизненный уровень гарантирует цивилизованное поведение». ^[86]

Конечно, наличие обилия туалетов не повлияло на смягчение нравов немецкого общества, с цинизмом и с особой фантазией уничтожавших российское население в годы Великой Отечественной войны. Качественно ходившие в туалет немцы от этого никак не добрели, в отличие от тех же россиян в Берлине 1945.

Таким образом, идеология модернизации постсоветской России характеризуется следующими чертами: антисоветизм, преклонение перед Западом, стремление к неограниченному обогащению и сохранению своего положения любой ценой, презрение к остальному народу, находящемуся ниже по социальной лестнице. Презрение основывается на идеологии расизма, сформированной западной наукой в отношении остальных народов, не входящих в состав западной цивилизации и афроамериканцев. Российская наука полностью восприняла такую идеологию в гуманитарной сфере, что приводит к оправданию любых по форме политико-правовых экспериментов над собственным народом.

В современных условиях информационная война предназначена, прежде всего, манипулируя общественным мнением потенциального противника, снизить протестные настроения против любой формы экспансии. Поэтому, думается, будет верным такое определение информационно-психологической войны как совокупности технологий, направленных на разложение общественного сознания в странах потенциального (геополитического) противника в целях снижения сопротивления в случае внешней экспансии и для реализации успешной реализации колониальной политики ^[1]. Технологии, применяемые в рамках такой войны, можно с уверенностью назвать политико-правовой «промывкой мозгов», когда население потенциальной колонии радикально меняет свои убеждения, заменяя их на навязанные. В результате население приветствует интервентов, добровольно отдавая им рычаги управления государством (здесь не имеется ввиду современная ситуация с Крымом, так как Россия никогда не выступала метрополией).

Рассматриваемая модель управления колонией не подразумевает внешнего управления. Она опирается на атрибуты государственности, внутренне являясь крайне зависимыми от определенной страны (США) или группы стран (Запад). Специфика же этой модели заключается в затушевывании понимания объективных политико-правовых процессов у населения колоний и метрополии, с помощью внедрения определенных политико-правовых мифов, поддерживающих установленный колониальный порядок ^[2].

Современность показывает, что внедрение одним государством в отношении другого такой мифологии направлено на получение определенного блага в виде моральных, экономических, геополитических и др. выгод. Это новая форма колониализма, где колонии завоевываются и удерживаются в подчинении бескровно, на убеждении местного населения в необходимости связи с метрополией. Здесь мы не найдем прямых заданий на формирование и внедрение таких мифов со стороны других государств. Все делается добровольно туземной администрацией, которая искренне заблуждается, считая, что она -это тоже Запад. Именно это заблуждение, приводящее к закономерному причислению себя к элите, и дает это чувство презрения к народу, который своим уже не считается. В результате, получаются перерожденцы - т.е. люди, похожие на россиян, но в корне по своей идеологии от них отличающихся. У них нет ничего русского, кроме, разве что русской речи. Все интересы связаны с Западом. Они до сих пор присутствуют в российской политической тусовке, оказывая влияние на принятие политических решений. И это несмотря на все усилия В.В. Путина и его таинственного всемогущего "закулисья". Здесь мы видим объективную невозможность государственной власти сейчас хотя бы просто убрать с политической арены наиболее одиозных в ельциновское правление политиков и бизнесменов.

Роль туземной администрации, в которой активно участвуют соотечественники, представляет собой многовековой феномен, ставящий в тупик различных исследователей. В результате идет бессмысленное отыскивание у них иноземных корней. Типичным примером является позиция доктора филологических наук Т.Л. Мироновой, которая убеждена, что иноязычная по происхождению фамилия, замаскированная под русскую, безошибочно указывает на нерусское происхождение ее носителя, его скрытую враждебную для русских сущность. Здесь, по ее мнению, показательным примером является фамилия первого российского президента, являющейся фамилией еврейского происхождения, так как ведет свое начало от женского имени Элька, Эльца, еврейские фамилии Элькин, Эльцин обозначали лиц еврейского племени. Фамилия Ельцин лишь слегка подверглась русификации. Взамен начального "э" она получила "е", подделываясь под корень "ель", "елка". Но даже конечный суффикс этой фамилии не русифицирован, этот суффикс "цин" пишется через "и", а не через "ы", как в русском языке - в фамилиях типа Солженицын, Курицын, Птицын. ^[3]

"Перерожденцы", осуществляющие руководство, публично отказывались от прежних убеждений, доказывая, что всегда стремились к борьбе с предыдущим режимом. Показательной является позиция, озвученная генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым, который уже после развала СССР в американском университете в Анкаре сообщил: «Целью моей жизни было разрушение коммунизма, который представляет невыносимую диктатуру над народом. В этом отношении меня поддержала и укрепила моя жена, у которой это мнение сложилось еще раньше, чем у меня. Успешнее всего я мог это сделать, исполняя высшие (государственные) функции. Поэтому моя супруга Раиса рекомендовала мне постоянно стремится к высшим должностям. И когда я лично познакомился с Западом, мое решение стало бесповоротным…».^[4]

Его сподвижник А.Н. Яковлев, именуемый в России не иначе как «архитектором перестройки», рассказал об особенностях работы с М.С. Горбачевым по реализации реформ в СССР: «На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить — другого пути не было. Мы должны были — и в этом специфика перестройки тоталитарного строя - сломать тоталитарную коммунистическую партию» ^[5]. Во вступительной статье к изданию «Черной книги коммунизма» он, достаточно откровенно поведал, что «много и въедливо изучал работы Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, Мао и других «классиков» марксизма, основателей новой религии — религии ненависти, мести и атеизма. <…> Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм - это не наука, а публицистика — людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших «орбитах» режима, в том числе и на самой высшей - в Политбюро ЦК КПСС при Горбачёве, — я хорошо представлял, что все эти теории и планы- бред, а главное, на чём держался режим, - это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели. Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я - в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения — держали при себе. … Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. <…> Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика- механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма - сработала» ^[6].

Антисоветская, прозападная направленность политико-правового курса российских реформ проявлялась и у президента России Б.Н. Ельцина. Так, его ближайший соратник Р.И. Хасбулатов в своих работах указывает на эту черту, пагубно сказавшуюся на политико-правовом развитии России: ««болезнь» Ельцина - это неприкрытое поклонение Западу, восхищенное преклонение перед высказанными их представителями, порой, весьма банальных истин. Я сталкивался с этой стороной президентского мышления часто, и когда Ельцин с почтительным придыханием говорил нечто такое, «которое» я не мог не знать, десятилетиями занимаясь Западом, - я терялся, не зная, как реагировать: согласиться, словом или, как принято, одобрительно «кивать»- я не мог бесполезно возражать – уже не хотел, зная, что у собеседника испортится настроение» ^[7]; «Ельцину внушили (прежде всего его неформальные соратники), что единственная возможность политически уцелеть в той сложнейшей обстановке (1990-1991 годы) – это «согласование» своих действий с высшими правительственными кругами Америки (отчасти – ФРГ). Это было несложно добиться, учитывая, что, как я отмечал, Ельцин буквально преклонялся перед Западом». ^[8]

И, конечно, западник Б.Н. Ельцин комплектовал свою команду из таких же прозападно настроенных специалистов. Идеологическое содержание команды «радикальных супердемократов», пришедших с Ельциным на волне революционных перемен 90-х годов, задавалось логикой полного разрыва с советским прошлым и интересами крайне узкой группы во главе с президентом Борисом Ельциным. Наиболее яркими ее представителями были Егор Гайдар, Андрей Козырев, Анатолий Чубайс, Владимир Черномырдин и др., известные своей прозападной политикой с сильным уклоном в сторону экономического детерминизма. Разрыв с советским прошлым означал для них установление привилегированного сотрудничества с Западом, главным образом с США, и необратимость распада СССР. Основная идея сторонников этой школы состояла в том, что главной задачей России являлась немедленная интеграция в экономические, политические и даже военные институты Запада. Фактически отношения с Западом, которые, бесспорно, имели и имеют важнейшее значение для России, подменяли всю внешнюю политику^[9], так же как и внутреннюю.

Откровенная прозападность взглядов Б.Н. Ельцина и его команды привела западных исследователей к выводу об особой управляемости президента России Б.Н. Ельцина, идущего навстречу любым пожеланиям США^[10]. Отчасти это связано с содержанием речи президента США Клинтона, произнесенной в Конгрессе в этот период: «Сегодня мы живем в совсем ином мире, чем тот, который был десять и даже пять лет назад. В этом мире властвует Америка, в этом мире торжествует справедливость и демократия. Даже Россия – эта тоталитарная азиатская держава, это бешенный медведь, который так долго грозил нам из-за океана, - теперь присмирела и семимильными шагами движется навстречу свободному, рыночному, открытому обществу. Приятно – и это я считаю нашим самым большим достижением за вторую половину ХХ века, - что она совершает это движение, опираясь на дружественную руку Америки. Мы оказываем России помощь на пути демократических преобразований, помощь деньгами и советами. Мой друг, президент Борис Ельцин, часто консультируется со мной и нашими представителями в России. Ни одни важный вопрос в этой стране не решается без того, чтобы не было услышано наше мнение. И это прекрасно, потому что только так русские смогут обрести подлинную свободу, отказаться от своих великодержавных амбиций и перестать, наконец, быть препятствием для мирного и демократического развития всего мира» ^[11] .

Фактическая утрата суверенитета привела к тому, что основные политические действия российского государства согласовывались с политической элитой США. Так, существуют свидетельства об обсуждении "установления твердой власти", т.е. о силовом разгоне российского Парламента, Б.Н. Ельцина с бывшим американским президентом Ричардом Никсоном, присутствовавшего на тот момент в политике США. Этот же вопрос поднимался с канцлером ФРГ Гельмутом Колем. Через него Б.Н. Ельцин обратился за помощью к другим лидерам "семерки", которые заверили его в готовности поддержать возможные силовые акции против парламента. 4 и 5 марта 1992г. Б.Н. Ельцин сам беседовал по телефону с главами Великобритании, Китая, США, Франции, ФРГ^[12]. Известно также о поездке в США председателя Конституционного Суда В.Д. Зорькина, который предпринял попытку отговорить Б. Клинтона от поддержки варианта силового варианта разгона российского Парламента Б.Н. Ельциным. После встречи с президентом США, В.Д. Зорькин прервал свой визит и 17 марта вернулся в Москву^[13].

Через два дня после расстрела "Белого дома" заместитель государственного секретаря США Строуб Тэлботт сообщил конгрессменам, что накануне и во время штурма здания российского парламента между Вашингтоном, американским посольством в Москве и Кремлем действовала "горячая линия". С. Тэлботт почти не отходил от телефона, связываясь "каждый час" то С. Пикерингом, то с одним "из ближайших помощников Ельцина". Есть также свидетельства, что Вашингтон не только держал руку на пульсе российского правительства, но и был заранее посвящен в то, как будет проводится штурм "Белого дома", причем в деталях^[14].

Такое плотное взаимодействие с Вашингтоном объясняется некоторыми исследователями распространенной практикой США со своими сателлитами. Так, например, в послевоенное время США узаконила практику, когда новый канцлер Германии, приходящий к управлению страной, должен сразу после выборов приехать в США и подписаться под документом под названием "Канцлер-акт". Срок окончания "Канцлер-акта" - 2099г. По мнению российских публицистов, такой же по содержанию акт с обязательствами перед Западом в лице США был заключен Б.Н. Ельциным^[15].

Прозападность окружения Б.Н. Ельцина сочеталась с оголтелым антисоветизмом, презрением к собственному народу. Так, например главный идеолог приватизации А.Б. Чубайс в своем скандальном интервью признается: «Дело в том, что я ненавижу советскую власть. Более того, я мало что в жизни ненавижу так, как советскую власть. И особенно ее позднюю стадию. В моей жизни ничего омерзительнее, чем поздняя советская власть, не случалось. При всех претензиях к тому, что происходит в стране сейчас. … Когда в стране 70 лет лучших бьют по голове, причем первые 40 лет бьют насмерть, это не может не сказаться. В стране сначала была уничтожена лучшая часть крестьянства — кулаки; потом — лучшая часть военных: Тухачевский, Блюхер... потом — лучшая часть научной интеллигенции: тот же Вавилов... и так — вплоть до 50-х годов — постановление о журналах "Ленинград" и "Звезда" — Ахматова, Зощенко... То есть поколение за поколением лучших уничтожали, это не может не сформировать совершенно определенное отношение к жизни у большинства граждан» ^[16].

Характер его специфического мировоззрения передал и В.П. Полеванов, председатель Государственного комитета по управлению государственным имуществом с 1994 по 1995гг.: "В России - бездна закрытых моногородов, где одно-два предприятия определяют жизнь и смерть десятков тысяч людей. Так вот Чубайс приказывал мне и в них проводить приватизацию, не глядя ни на что, мол, если эти предприятия нерентабельны - а тогда все было нерентабельно, - надо было их ликвидировать. А когда я возразил: "Мы же обречем людей на голодную смерть", Чубайс мне в ответ заявил: "Ну и бог с ними! Ну вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом - новые вырастут"^[17]

Другой известный в России высокопоставленный чиновник А. Кох эпохи Б.Н. Ельцина, рассуждал с американским журналистом о судьбе русского народа в таком же специфическом ключе: "Если же они будут замыкаться в национальном самолюбовании и искать особого подхода к себе и думать, что булки растут на деревьях... Но я думаю, русские не сумеют этого сделать. Они так собою любуются. Они ведь до сих пор восхищаются своим балетом, своим классическим балетом, своей литературой, что они не в состоянии ничего нового сделать. … Этот многострадальный народ страдает по собственной вине. Давайте не забудем - их никто не оккупировал. Никто не покорял. Их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами себя сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил 70 лет. Да, этот народ пожинает плоды собственного труда". ^[18]

Как видим, себя они с российским народом, над которым реализовывали свои эксперименты, не отождествляли. Такая позиция ставила их не просто выше над российским народом, она давала им возможность снять любые моральные ограничения. Ведь они представители Запада, а мы - дикари, которые мешали продвижению этой передовой культуры. Тем паче, что у дикарей и история дикарская. Поэтому Г.Бурбулис, основатель гайдаровского правительства, охарактеризовал СССР как "одну из самых зловещих империй в истории человечества"^[19]. Развал СССР для него являлся "прекрасной историко-правовой возможностью" для строительства новой России^[20].

Историю советской России как историю повального рабства рассматривал «историк, политик и экономист», один из основных реформаторов российской постсоветской экономики Е.Т. Гайдар. В частности, в работе «Гибель империи» он доказывает, что советское государство становится не одним из крепостников, а единственным барином. Отношение же к работе на барина как к повинности, которой при возможности стремятся избежать, в условиях крепостного права рационально. В России оно отражено в таких пословицах, как «работа не волк, в лес не убежит», «дураков работа любит», и, наконец, в том, что «раб» и «работа» имеет один корень^[21].

Свысока рассуждая о задавленном, превращенном в раба при советской власти крестьянине, он сам становится на пьедестал их освободителя, как-то не замечая уничтожения крестьянства как социального слоя именно вследствие тех реформ, которые он и проводил. Его отношение к Советскому Союзу также достаточно негативное, хотя именно ему ( и партии – КПСС – ведь он виднейший коммунист) он обязан своей карьерой, что и позволило стать реформатором. При всем этом он пишет: «СССР возник в результате братоубийственной Гражданской войны, невиданного в истории террора и гибели миллионов людей» ^[22] и, видимо, именно поэтому оно должно быть полностью разрушено.

Применительно к России американизация, в том числе -правовая, была связана с преобладающей ролью американского направления во внешней политике Российской Федерации в 1992-1996гг., когда, согласно поставленной Б.Н. Ельциным в его Послании Федеральному Собранию в 1994г. задаче, руководству страны было "необходимо в полной мере использовать новые возможности сотрудничества России и США в политической, экономической, научно-технической и других областях". Результатом реализации данной цели явилось рассмотрение российской стороной США как главного политического и идеологического союзника, основного источника экономической помощи для проведения внутренних реформ, а также для образца для подражания в различных сферах, включая культуру и образовательную сферу".^[23]

Прозападная настроенность политиков закономерно приводит к изменению ментальности не только их самих, но и их широкого окружения. Российская политическая элита впитала в себя повсеместно навязываемые западные ценности, которые в основном выражаются в индивидуализме, стяжательстве, самоуверенности, потребительстве, воли к власти. Данные устремления вступают в противоречие с менталитетом населения, придерживающегося ценностей восточной (как правило, конфуцианской) культуры. В числе таких ценностей можно назвать: ответственность, трудолюбие, дисциплину, терпимость, гармонию, воздержанность, семью, коллективизм. ^[24]

Результат внедрения такой идеологии прослеживается в позиции известного российского ученого, доктора философских наук А.М. Буровского, не вызвавшая каких-либо критических отзывов со стороны своих коллег и других представителей интеллигенции. Вчитаемся в эти жутковатые по смыслу строки: «… малограмотный пролетариат малопривлекателен для люденов. И для мужчин, и для женщин. Мы просто не видим в них самцов и самок, они нам с этой точки зрения не интересны. … Стоит послушать, как и в каких выражениях рассказывают студенты, побывавшие в экспедициях, о сельском пролетариате. В наше время НОРМА как раз в том, что парень такой девушкой не увлечется. … Я не раз наблюдал, как интеллигентные мальчики в экспедициях прилагали большие усилия, чтобы соблазнить самку местных пролетариев» ^[25] и т.д.

Никогда не представлял себе такой откровенности суждений! Кроме того, здесь мы видим, как искажается сознание студентов в ходе манипуляций таких преподавателей. Рассмотрение пролетариев в качестве самок и самцов, т.е. животных - показательная тенденция российской науки, да и не только для науки. Как вирус внедряются в общественное сознание воззрения, что «нынешние же сидельцы на пособии и собиратели пустых бутылок на помойках – вовсе не те, кого насильно лишили каких-то возможностей. Возможности у них были… Они сами не смогли ими воспользоваться: из-за отсутствия то ли способностей, то ли волевых качеств. Смешиваться с этими ущербными типами просто опасно». ^[26]

Именно здесь закладывается протестантская идеология, что только богатых любит Бог. А если ты бедный – то сам виноват, что не добился его любви. Ты – неудачник, твое место не с нами. Этот факт прекрасно виден на фоне российского телевидения, где обыденную жизнь россиян представляют исключительно богатые люди и их счастливое окружение^[27].

На этом фоне очевидно, что российская интеллигенция показательно отмежевывается от своего населения: Так, например, в литературе достаточно распространено суждение, что «большая часть населения России – это не гражданское общество, а весьма однородная масса не только в смысле низких доходов, но и в смысле основных немудренных устремлений. Больше всего массе людей хочется правды и порядка. При этом правда в их понимании – это справедливость, толкуемая как равенство, хотя бы на уровне нищеты, плюс ненависть вперемешку с завистью ко всем, кто выбился из нищеты. А порядок – все, что подобные устремления обеспечивает: сильная власть и «крепкая рука», карающая тех, кто живет «не по – нашему»» ^[28].

Многие, уже не стесняясь, оперируют термином «быдло». Так, некий Алексей Кунгуров в отношении российского населения рассуждает так: «Теперь о быдле. Слово это воспринимается большинством как оскорбительное, но сие указывает лишь на плохое знание русского языка. Заимствовано оно из польского, где буквально означало «скот». Паны ласково награждали этим эпитетом своих холопов, в том числе и русских. Возможно, они действительно вкладывали в него оскорбительный смысл. В русском языке быдло означало буквально людей, которые бессловесно выполняют для кого-нибудь тяжелую работу и носит оно не оскорбительный, а презрительный оттенок, поскольку в нашей культуре такое состояние человека считается недостойным. Теперь подумайте, есть ли термин, более точно определяющий состояние населения в России» ^[29]; «… что делает этот, прости господи, народ? С энтузиазмом лижет сапоги поимевшим его подонкам. Конченное быдло!» ^[30]; «Ну, не дотягивают в массе своей двуногие россиянцы до людей по чисто биологическим критериям» ^[31]; «Судя по всему, подавляющая часть человеческого стада РФ – отупевшие животные-недочеловеки. Они живут одним днем, интересами желудка. Сейчас быдло просто распирает от гордости, что оно жрет более жирную пайку, чем десять лет назад и безумно благодарно за это своим хозяевам» ^[32]; «Наверное, читателя не очень убедит мой довольно обширный личный опыт, из которого я вынес убеждение о том, что 95% населения РФ – конченное быдло». ^[33]

О "раболепном" нутре русских откровенно пишет и бывший министр Ельцина М.Н. Полторанин. Его теория достаточно оригинальна и основывается якобы на секретных данных советской лаборатории, которую впоследствии под нажимом США уничтожили: "Нации со слабой одической силой похожи на недомогающего человека, которому страшны любые инфекции, поэтому русский люд массово, как гриппом, заражается низкой вибрацией - страхом и жадностью (всего вибрация около 2 герц), а также завистью. Различные невидимые лучи из космоса легко вызывают у нас то эпидемию злобы, а то эпидемии необъяснимого пофигизма. Отсюда - и загадочность русской души. ... И дело- только в среде обитания. в том духе, который источает земля Россия. По всем признакам - это Злой дух"^[34].

«Правозащитник» Новодворская, без всяких псевдонаучных измышлений до сих пор уверена, что «русские … это спившийся, обленившийся и никчемный народец. Он уже ни на что не способен и только зря занимает свое место на земле. К тому же он и генетически вырождается, сокращается в поголовье. Поэтому для общественного блага было бы лучше, если бы территорию России отдали под опеку ООН, а еще лучше, если бы ее оккупировали американцы, заселили ее нормальными людьми, колонизовали и цивилизовали… мы здесь не на цивилизованном Западе… очень важно научиться стрелять первыми, убивать». ^[35]

Конечно, сейчас свое мировоззрение интеллигенция демонстрирует не столь открыто, как, скажем, в 90-е годы. Однако немало рассуждений находится в диссертационных работах, которые только недавно стали поступать в свободный доступ. Это просто неисчерпаемый кладезь плагиата, лженауки и откровенной русофобии.

Особый интерес в рамках этой темы представляет собой отношение российской интеллигенции к осужденным. На этом примере можно убедиться в ее безжалостности не только к русскому народу, но и к бедным, униженным, обездоленным. Это очень опасный феномен российской интеллигенции, утратившей всякую связь с национальным характером. Она готова служить любому режиму, любой власти, даже иностранной и будет уверена в правильности своих действий.

На современный момент, несмотря на предпринятые в последнее десятилетие усилия по реформированию правового регулирования системы наказаний и их назначения, Россия многократно превышает по числу осужденных к лишению свободы соответствующие показатели стран Европы. Так, только за период с 1992 по 2007 г. «тюремное население» России подошло к критической черте – за этот срок были осуждены свыше 15 млн. человек, т.е. каждый десятый, проживающий на территории РФ. Это практически четверть взрослого мужского населения^[36].

Здесь также нельзя забывать про действительно скотские условия (это еще мягкая оценка) существования заключенных. Именно они уродуют в определенном аспекте сознание еще вчера вполне адекватных граждан. Хотя бы одно полное отсутствие женского пола просто противоестественно и вызывает всплески агрессивности. Поэтому и были введены суровые по характеру правовые традиции и обычаи, позволяющие свести на нет постоянно витающую конфликтность осужденных^[37].

Но криминологи, которые как представители научной мысли, должны беспристрастно изучать изменчивость традиций преступного мира, их содержание, закономерности существования и т.д., прежде всего выставляют на передний план свое субъективное их неприятие. Здесь они ощущают себя на передней плане борьбы с преступностью! Так, например, утверждается, что «преступные трaдиции и обычaи предстaвляют собой противоречaщие нормaм общежития, передaющиеся из поколения в поколение преступников формы реaлизaции межличностных отношений, сложившихся в уголовной среде по поводу осуществления преступной деятельности и ведения соответствующего ей обрaзa жизни» ^[38]. Эти ученые, как правило, рассматривают такие обычаи и традиции в пенитенциарных заведениях лишь вскользь, старательно избегая их конкретизирования. Мало того, не желая осознать их регулирующий конфликтность характер, старательно их демонизируют.

Эта специфическая идеология российской интеллигенции выражается как в самой характеристике среды российских осужденных, представляемых в жутковатом образе первобытных дикарей-каннибалов, так и в способах их перевоспитания. Так, например, описывается среда пенитенциарного учреждения: «преступники, отбывающие наказание в ИУ и не желающие встать на путь исправления, всеми силами стараются сохранить воровские традиции и следовать им. … В этой среде, преследующей «шкурнические» интересы, процветают насилие, грубость, унижение сильным слабого. Прошедшие через нижние этажи иерархии, добившиеся определенного положения в ней, становятся еще более жестокими гонителями новых членов группы. … Указанные традиции по сути дела представляют собой групповое издевательство над личностью вновь осужденного. Как, правило, происходит его жестокое избиение, унижение его человеческого достоинства» ^[39].

Но основная идея такого «исследования», откуда взята эта цитата, - это перевоспитание осужденных с помощью высшего образования! Такая удивительная для научной мысли идея была успешно защищена в докторской работе по социологии. Эту же концепцию защитила в своей докторской работе и другой исследователь, но уже в области педагогики. Здесь был разработан некий эффективный "механизм социально-психологической трансформации личности осужденного, получающего высшее образование в условиях исправительного учреждения, состоящий в том, что изменяется его статус – он становится студентом, изменяется среда общения – он общается с преподавателями и студентами, изменяется распорядок дня – определенное время уделяется учебе и самообучению".^[40]

Эстафета подхвачена и другими учеными. Так, в 2013г. защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук Е.Ю. Леоновой, также рассматривающие аспекты ресоциализации осужденных в образовательном пространстве высшей школы. Одним из положений, выносимых на защиту (п.6), является утверждение, что "именно получение высшего профессионального образования в условиях исправительного учреждения меняет социальный статус заключенного, осуществляет позитивную трансформацию его личности, фиксирует преодоление социальной эксклюзии, что способствует закономерной интеграции осужденного в социум". ^[41]

Остальное – тюремный быт с проблемой выживания, контроль администрации, срок отсидки этого "студента" – заключенного при обучении видимо просто растворяется как мираж… На мой взгляд, подобные идеи возникают вне действительной реальности пенитенциарных заведений и воспользоваться ими могут лишь единицы, для так называемой «галочки». Сама же возможность предоставления такого «образования» зависит от желания администрации. А сотрудничать с ней могут позволить себе не многие осужденные, о чем не могут не знать эти ученые.

Кроме того, насколько высшее образование (даже такое специфическое в местах лишения свободы) вообще спасет от рецидива? От избиений и унижений? Да и кому в этой стране не хватает высшего образования? Другое дело, учили бы рабочим специальностям, они то как раз востребованы на производстве. Обеспечили бы заключенных работой как в советские времена, есть же позитивный опыт перевоспитания преступников как свой отечественный, так и зарубежный!

Но научная интеллигенция, предлагающая ввести в пенитенциарные заведения высшее образование и дающая схожие рецепты перевоспитания заключенных, видимо, представляют себя в роли литературного героя Данко, вырвавшего свое сердце из груди и осветившего путь людям, находящимся во мраке. Об этом, прежде всего, свидетельствуют характеристики субкультуры заключенных, в которых есть что угодно, кроме научного анализа. Так, утверждается, что «криминальная субкультура базируется на дефектах правосознания, таких как правовая неосведомленность и дезинформированность, социально-правовой нигилизм и социально-правовой цинизм» ^[42], что «осужденные – имеют различную степень поражения правосознания, однако все они являются материальными носителями криминальной субкультуры, которая представляет собой наиболее опасную для общества форму проявления правовой антикультуры. В своей сущности это идеология преступного мира, она носит сложный многоуровневый и системный характер» ^[43], что «типичными проявлениями правовой антикультуры в поведении осужденных являются: употребление спиртных напитков либо наркотических средств или психотропных веществ; нанесение татуировок; присваивание прозвищ; неповиновение представителям администрации исправительного учреждения или их оскорбление; организация забастовок или иных групповых неповиновений; мужеложство, лесбиянство» ^[44] и т.д.

Зачастую отдельные характеристики преступных элементов носят характер анекдота, дискредитирующего юридическую науку как таковую. Например, научная характеристика «гопника», которую определяет «своеобразная форма проведения досуга». Исследователь выявил следующие особенности поведения такого преступного элемента, а именно «сидение на скамейке или на корточках во дворах домов, курение, употребление семян подсолнечника, постоянное отплёвывание слюней. Объяснить это можно отсутствием идеологической или ярко выраженной целевой направленности субкультуры» ^[45].

Несомненно, есть действительно объективные исследования, показывающие необходимость для самих заключенных этой субкультуры позволяющей им выжить даже в этих условиях. Ведь общий смысл «заповедей» кодекса тюремной жизни сводится к запрету всего того, что может причинить вред тюремной общине; многие из них имеют идентичный общекультурным нормам характер («не донеси на других», «не кради у ближнего» и др.). ^[46]

Показательно, что сами заключенные крайне отрицательно рассматривают любое вмешательство администрации пенитенциарных учреждений в свое личное пространство. Такая деятельность получила название «беспредел» как произвол администрации. Ведь пенитенциарная администрация практически всевластна на всем пространстве, ограниченном тюремными стенами: надзиратели могут вмешиваться в любой момент повседневной жизни заключенных. Всевластие администрации практически не ограничено рамками закона. Неуважение к заключенным, отказ видеть в них в первую очередь людей вызывает у последних такую же реакцию. Заключенные отказываются обращаться к легальной власти для организации повседневной жизни, ибо эта власть ассоциируется в их сознании с принуждением, которое необходимо при первой же возможности обойти. В глазах осужденных все эти люди (начальники) – символ угнетения, принуждения^[47]. Поэтому и эксперименты с высшим образованием является лишь насмешкой над осужденными. Дайте им рабочую специальность и обеспечьте работой за нормальные деньги и увидите отход большинства от рецидива.

Но зачем изучать эту действительность? Научная общественность живет в своих мифах о русских и творит же подобные мифы. Это типичная имитация научной деятельности, утвердившейся в современной России. Если бы только ограничивались мифами! Вызывает опасение, то, что в такую имитационную деятельность вовлечено огромное количество людей, организаций, советов. Происходит формирование у студентов, аспирантов мифологического сознания, внушение деструктивных установок. Особым показателем здесь выступает практически полное прекращение занятий наукой защитившихся ученых. Таких лиц – огромное количество в любом вузе и с этим Министерство образования и администрации государственных вузов с недавних пор начинают вести активную борьбу. Толку от такой борьбы будет не много и выльется она в противоположность научной бездеятельности – в научное графоманство.

При таком состоянии гуманитарных наук, не удивительно, что русские в ней, как правило, рассматриваются исключительно как некие туземцы, не способные к труду, культуре и культурному развитию. Они - потенциальные преступники, склонные к убийствам и воровству. Эти воззрения – калька идеологии расизма, которым США уже более-менее «переболели» по отношению к афроамериканцам и индейцам. Ведь и индейцы времен колонизации (XVI-XVII века) также описывались современниками с позиций расового подхода как неполноценные люди, «дикие звери», от природы ленивые и глупые, порочные, меланхоличные, неряшливые, дурного нрава, лжецы, с плохой памятью, отупевшие от пьянства, не заслуживающие доверия ^[48], поэтому с ними не особо церемонились.

И сейчас на Западе существует научная литература, в которой утверждается тезис об интеллектуальном неравенстве рас, подразумевая превосходство белого человека в интеллекте над остальными. Так, об этом пишет Р. Ферле: "В 1950 г. хулиганы из Организации Объединенных Наций заявили в официальной декларации, что "все расы равны по интеллекту". Хотя потеря контакта с реальностью - это психоз, но давайте будем великодушнее и скажем, что это заявление появилось вследствие невежества или обмана. То, что все человеческие популяции, обитающие по всему миру на протяжении не менее сотен тысяч лет в совершенно разных средах, оказались, пусть и случайно, одинаковыми по интеллекту, хотя различаются по тысячам других признаков, противоречит результатам любого представленного им теста интеллекта. Все ли породы собак одинаково смышленные? ... Эгалитаризм это безрассудный эксперимент бунтарских подростковых умов, поставивших на кон всю будущность нашего биологического вида, и основанный лишь на высокомерии людей, не терпящих вызовов своей идеологии. Когда эксперимент, наконец, завершится и человеческое разнообразие сменится единообразной ублюдочной помесью, неспособной поддерживать современную цивилизацию, будет слишком поздно восстанавливать то, что мы некогда имели".^[49]

В современной России также есть подобные «сочинения» ученых. Здесь в 2011 году опять отличился А. Буровский своей работой «Время Белых. Необыкновенный расизм», изданной в издательстве «Яуза-пресс» тиражом 3000 экз. Его работы активно распространяются в интернете, читаемы широкой читательской аудиторией. Приведу лишь маленький опус его работы: «у негров гиперсексуальность не кончается никогда. У них и в 80 лет уровень тестостерона в крови такой же, как у европейца в 20. Последствия, думаю, понятны. Вот потому, что последствия очень уж понятны, и статью про сравнение уровня тестостерона примут не во всяком журнале. А то ведь читатель всякое может подумать. Например, читатель статьи, может быть, до того еще читал рассказы и романы политически некорректных времен, написанные американцами… В этих романах негры преследуют, насилуют, калечат, убивают белых женщин. Из великого множества таких произведений на русский язык перевели от силы два-три, но ведь молодежь у нас тороватая, языки знает. И свяжет молодой тороватый читатель такие политически вредные книжки с тем, что прочитает насчет уровня тестостерона. А это нехорошо, политически некорректно. Читатели еще могут, чего доброго, подумать: а вдруг есть какие-то основания в дискриминации негров, в системе апартеида? В общем, полный кошмар» ^[50].

Но, как правило, спекуляции на тему «больше ли мозгов у белых по сравнению с черными?» ни к чему хорошему не приводило и сейчас привести не может. Это уже не наука. Это именно специфический социал-дарвинизм ко всему остальному человечеству, не входящему в состав «люденов». Тем более, здесь не нужно ничего изобретать, так как над этой проблемой уже «думали» светлейшие головы Запада на протяжении многих веков.

Нельзя также забывать, что именно проблема оправдания рабства в США явилась важной причиной возникновения американского расизма. Его теоретическое обоснование, как и доктрины «предопределения судьбы», носило в колониальный период телеологический характер. «Черная кожа – отметка Бога, данная Каину и его потомкам за убийство Авеля», «Неграм суждено быть рабами за преступление Каина» - гласила одна из таких версий. Помимо телеологического обоснования расизма в 50-х годах XIXв. была предпринята попытка использовать для оправдания рабства искаженные данные науки, прежде всего в области антропологии. Физические и психические особенности той или иной расы или народа истолковывались, привлекались для доказательства неравенства рас. Так, профессор анатомии университета Луизианны Д. Нотт, научно «доказывал», что если человеческие расы произошли от различных видов обезьян, то чернокожие – от их низшей породы. ^[51]

Другой известный труд «The Nigger Question» («Вопрос о черномазых») (1849) принадлежит перу крупного английского мыслителя Томаса Карлейля. Он считал, что «ниггер — это единственный болван [blockhead], единственный дикарь из всех представителей цветных рас, который не вымирает, столкнувшись с белым человеком». По мнению Карлейля, Всевышний предназначил «ниггерам» участь рабов, «рабов тех, кто родился их господами» — «чтобы благодетельный бич принуждал их трудиться». «Черный имеет бесспорное право — быть принуждаемым к работе вопреки своей природной лени. Худший господин [для него] лучше, чем вообще никакого господина». Таким образом, порабощение для негров естественно; и если гражданская война в США освободит их, они погибнут. В Англии того времени отношение к освобождению негров было резко отрицательным, поскольку британский консерватизм только усиливал расизм англичан. В Англии Линкольна высмеивали до самой его кончины. Гражданская война в США (1861—1865 гг.) усилила расовую гордость британцев^[52].

Расистские теории оправдывали агрессию, захват чужих территорий, безжалостное ограбление народов колоний и зависимых стран, «реабилитировали» все преступления колонизаторов. Уже в XVIв. испанские завоеватели Америки для оправдания варварской жестокости по отношению к индейцам выдвинули теорию о неполноценности «краснокожих», которые были объявлены «низшей расой», которую вряд ли можно считать «разумной» и «полноценной». Суть политики геноцида четко выразил в краткой форме американский генерал Ф. Шеридан: «Хорош только мертвый индеец». Стоит отметить, что территория Североамериканских США «увеличилась» за счет захвата коренного населения с конца 18 до конца 19в. в 8 раз. ^[53]

Показательно, что в уничтожении местного населения принимали участие не только и не столько военные. Все население без исключения принимало участие в таких «забавах». Достаточно привести примеры из недавней истории Запада по освоению жизненных пространств ( XIX-XXвв).,чтобы убедиться в таком специфическом прагматизме западной ментальности. Так, в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIXв. невинной забавой считалось загнать целую семью "ниггеров"- мужа, жену и детей - в воду крокодилам. Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880-1884гг., норвежский путешественник, натуралист и этнограф Лумхольц Карл Софус (1851- 1922) фиксировал такие высказывания от колонистов: «Черных можно только стрелять- по другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но … необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал на своих пастбищах, «потому что они суть скотоубийцы, женщин - потому что они порождают скотоубийц, и детей - потому что они [еще] будут скотоубийцами. Они не хотят работать и потому не годятся ни на что, кроме как получить пулю”,- жаловались колонисты известному путешественнику^[54]. Такое тотальное истребление туземцев в это время можно было рассматривать не иначе как охоту, как спорт, «потому что души у них как бы не было». ^[55]

Эта идеология отношения к незападным народам отражена и в речи Гиммлера, произнесенная им на совещании группенфюреров 4 октября 1943г. Привожу ее фрагментами: " Меня ни в малейшей степени не интересует судьба русского или чеха. ... Живут ли другие народы в довольстве или они подыхают с голоду, интересует меня лишь постольку, поскольку они нужны нам как рабы для нашей культуры; в ином смысле это меня не интересует. Если десять тысяч русских баб упадут от изнеможения во время рытья противотанковых рвов, то это будет интересовать меня лишь в той мере, в какой будет готов этот противотанковый ров для Германии. Ясно, что мы никогда не будем жестокими и бесчеловечными, поскольку в этом нет необходимости. Мы, немцы, являемся единственными на свете людьми, которые прилично относятся к животным, поэтому мы будем прилично относится и к этим людям-животным, но мы совершим преступление против своей собственной расы, если будем о них заботится и прививать им идеалы, с тем чтобы нашим сыновьям и внукам было еще труднее с ними справиться. Когда ко мне придет кто-нибудь из вас и скажет: "Я не могу рыть противотанковый ров силами детей или женщин. Это бесчеловечно, они от этого умирают",- я вынужден буду ответить: "Ты являешься убийцей по отношению к своей собственной расе, так как, если противотанковый ров не будет вырыт, погибнут немецкие солдаты, а они сыновья немецких матерей. Они наша кровь"". ^[56]

Вооруженная практически такой же идеологией в отношении собственного народа как к людям -животным, российская интеллигенция свысока наблюдает за его мучениями при проведении над ним двадцатилетнего эксперимента по изменению национального сознания. Но не только наблюдает - активно помогает, способствует. Это сообщник государственной власти в лице обласканных грантами, наградами, степенями и званиями ученых (преимущественно - в области гуманитарных наук) и общественных деятелей. Мало того, это сообщник любой государственной власти. Можно сказать и иначе: это пресловутая «пятая» колонна российской государственности, готовая в любой момент поменять свои ориентиры на прямо противоположные.

Из советской истории известно как такую интеллигенцию при наступлении фашистских войск спешно вывозили вглубь страны. В результате национал-социалисты в пропаганде своих ценностей и уничтожении местного населения не могли опереться на талантливые в этом отношении кадры. Так, например, тот факт, что на территории Латвии в уничтожении евреев на первых порах удалось достичь лишь весьма скромных успехов, бригаденфюрер Штальэккер объяснил только тем, что «национальное руководство было угнано Советами. Однако путем оказания влияния на латышскую вспомогательную полицию удалось организовать еврейский погром … Значительно ослабляет активность латышского населения то обстоятельство, что за две недели до возникновения войны русские вывезли около 500 латышских семей, которые можно считать относящимися к интеллигенции в глубь страны». ^[57]

Большое количество коллаборационистов, куда входили не только русские, украинцы, но и большое количество инородцев привело А.М. Буровского к выводу, что Вторая мировая (Великая Отечественная - для русского народа) по своему духу являлась большой Гражданской войной. Нет смысла даже рассматривать основной вывод этой работы, так как гражданская война представляет собой военные действия групп населения друг против друга. Случай, когда определенные группы населения, национальности сплачиваются с иностранными интервентами является уж никак не гражданской войной. Гражданская война от военной экспансии иностранного государства отличается и своими целями, задачами, а вовсе не массовыми зверствами, в чем нас пытается уверить А.М. Буровский. Вот один из многих фрагментов его "доказательств": "Под Сталинградом русские из западных районов страны, казаки, украинцы и белорусы в мундирах Вермахта шли против казахов, других тюркских народов и русских с Урала и из Сибири. Русские против русских. Но люди с разными политическими убеждениями, разной психологией и мировоззрением. Если это не гражданская война - то что же это такое? " ^[58]. В этом фрагменте, как видим, нет немцев, руководивших коллаборационистами. Поэтому и война у этого автора получается только гражданской.

Сейчас от такой интеллигенции не избавится с помощью ленинских методов, когда организовывались так называемые "философские поезда". Ведь именно такие российские соотечественники так востребованы Западом, так как стопроцентно отрабатывают вложенные финансовые средства. Здесь напрашивается другой рецепт - изменение идеологии формирования интеллигенции. Это ключ к безопасности России. Ведь если современная российская интеллигенция ощущает себя потенциальным предателем, готовой сплясать ради куража (бесплатно) на костях своих предков, закономерно предположить, что она подготовит (а может уже подготовила) миллионы таких соучастников из самой внушаемой группы - молодежи. Готово ли государство изменить такую идеологию? Это ведь ключевой вопрос модернизации. Если государство суверенно - то сможет, а если - нет?

Зачастую поражают совпадения размышлений лидеров национал-социализма и представителей российской интеллигенции в отношении русских и их культуры. Так, доктор культурологи А.П. Давыдов в работе «Между мистикой и ratio» рассуждает о русской литературе и русском человеке: «Русская художественная культура более двух сот лет изучает русского человека. И, бросая ретроспективный взгляд на историю российской мысли, я каждый раз убеждаюсь: литература – это единственная сфера ее движения, в которой обоснован страшный вывод о том, что русский человек не способен управлять собой эффективно, что он патологичен, и что его патология – следствие родовой травмы русской культуры. Литература не только поставила вопрос о социальной патологии в России, но назвала ее автора, русского человека, «уродом», человеком «ни то, ни се», «нравственным калекой». Этот вывод носит фундаментальный характер, так как вскрывает основную причину наших неудач в реформах и указывает цель нашего развития – изменение типа русской культуры». ^[59]

Доктор филологических наук Т.Л. Миронова также ненавязчиво убеждает неискушенного читателя, что "любимые герои Достоевского, Чехова, Толстого, Гончарова, Тургенева, с их вечным смятением, с томительным поиском смысла жизни, с их многословными монологами, выдающими склонность к созерцательному философствованию и краснобайству, навязываются нашему национальному сознанию как "типично русские", и по этим сомнительной достоверности образам судят обо всем русском народе. Известные нам со школьных уроков литературы образы женственно мыслящих, женственно говорящих, женственно действующих героев становятся образцами творческого метода для новых поколений русского писательства, которое вновь списывает типичного русского человека с себя, и тем самым продлевает эту череду женоподобных типов, все более убеждая внешний мир в существовании именно таких - слабых свойств русской души и натуры. А наша литературы вслед за Раскольниковыми и Мышкиными, Безуховыми и Облонскими, Обломовыми и Астровыми приобретает новые образы "типично русских": пьющего беловского Африканыча, шукшинских придурошных "чудиков", трусливого дезертира из распутинского "Живи и помни", рефлексирующих интеллигентов из многочисленных бондаревских послевоенных романов... В нормальных обычных русских людях подобные литературные типы ничего, кроме презрения и сочувственной насмешки, вызвать не могут, но презрение и насмешка нами же самими неизбежно распространяется на невыдуманный, на настоящий русский народ, ведь литература обладает мощным обоянием типизации. Мы начинаем думать, что русские и впрямь состоят сплошь из полупьяных африканычей и шукшинских малоумных чудиков, и никого лучше русская земля родить не может". ^[60]

Эти рассуждения удивительным образом «совпали» с рассуждениями идеолога национал-социализма А. Розенберга, казненного в 1946 году по приговору Международного военного трибунала в Нюренберге. Он, основываясь на своем национал-социалистическом анализе русской литературы, пришелк такому же выводу о природной порочности русских: «Это самоунижение (связанное с внезапным самомнением) Достоевский относит к 200–летнему оплевыванию русского лика, которое привело русскую совесть к катастрофической покорности. Мы выскажем сегодня другое суждение: это нечто нездоровое, больное, чуждое, что перечеркивает постоянно все стремление к возвышенному. Психологизм является следствием не сильной души, а полной противоположности этому, знаком уродства души. Как раненный постоянно ощупывает и исследует свою рану, так и душевнобольной исследует свое внутреннее состояние. В русской идее страдания и покорности заключается самое сильное напряжение между ценностями любви и чести. Во всей Западной Европе честь и идея свободы всегда пробивались, несмотря на костры инквизиции и интердикт. У «русского человека», который к наступлению ХХ века стал почти евангелистом, честь как формирующая сила вообще не выступала». ^[61]

Не удивляет утвердившееся в российской литературе рассуждение, что «русский – виновный по определению. Он так воспитан традицией. Страх Божий, привитый с младенчества, веками создает холопа, благословляющего свое холопство; уголовника, считающего, что Бог благословляет грабить богатых и обильно жертвующего на нужды церкви; стоящего на паперти нытика, жалующегося, что Бог наказал его за грехи; революционера-террориста, осатаневшего от неспособности разрешить свои проблемы и с Богом в душе, либо уже без него уничтожающего мир. Это формы слабости. Культивируемый страх рождает «слабого человека», застрявшего между пониманием необходимости измениться и неспособностью это сделать. Русский бредит Богом, и этот бред формирует уголовную культуру, Бога-самодура, вождя-деспота, сладострастного холопа, фанатичное купание толпы холопов в самообожании и ненависти к Другому». ^[62]

Необходимо иметь ввиду, что российская идеология по отношению к собственному народу, являющейся по сути точной копией западной XIXв., на первый план ставит лень туземца - русского. Ленивый туземец, которому нужен Белый брат, заставляющий его трудиться на своих полях. Иначе он просто умрет с голоду от своего безделья. Чего стоит публичное замечание заместителя Председателя Совета Федерации А. Торшина: «Ленимся много. Встаем не рано утром, ложимся спать под бряканье телевизора. Мы забыли, что демократия – это ежедневный труд». ^[63] В научных работах выявляются такие основные качества русского человека как «лень, расхлябанность и необязательность» ^[64]. Сравните, к примеру, характеристики других народов живущих в России: «Трудолюбие стало как бы национальной чертой чувашского народа» ^[65]; «Трудолюбие – составная часть образа гармоничной личности чеченца» ^[66]; ««По своему характеру и менталитету чеченцы и ингуши всегда были интернационалистами, гуманистами» ^[67] и т.д.

Иными словами, мы видим наличие негативной, искаженной информации, лжи только в отношении одной нации, самой большой и по ряду причин самой беззащитной в информационном смысле. Причем, русский народ в качестве такового, может прямо не обозначаться, лишь подразумеваться. Так, доктор философских наук В.Ф. Шаповалов убежден, что неухоженность и необустроенность российской земли «заключается в вековой привычке относиться к родной земле как к чему-то не своему, чужому. Российский человек словно постоянно ощущает временность своего существования здесь, в той точке пространства, где ему выпало жить. Ощущение временности, конечно, не может настраивать на то, чтобы обустраиваться капитально. Несомненно, отношение к родной земле как к «не своей» сформировалось под влиянием двухсотлетнего господства крепостного права, труда на барской, отчужденной земле. Такой же, отчужденной от хозяина, оставалась земля и при советской власти» ^[68].

Понятно, что пишется именно о русском человеке, подмена термином «россиянин» вовсе не скрывает конкретного обозначения «бездельника». Кроме того, здесь видимо подразумевается, что в таком «временном» состоянии у туземца – русского мужика- нет склонности не только к земледелию, но и вообще к культуре как таковой.

В российской науке утверждается, что от европейцев россиян, т.е. русских, отличает негативное отношение к труду, так как «россиянин всегда в истории был отделен непроходимой стеной от собственности и от результатов своего труда, а потому возникла незаинтересованность в труде, жизнь сегодняшним «божьим промыслом», неаккуратность, халатность, неряшливость, неусердность и несамоотверженность в исполнении обязанностей, в том числе и житейских. … Как ни парадоксально, в этот список входят и нравственная индифферентность, если не потакание к повсеместно воровству, покрывательство его» ^[69]. С горечью замечается в отношении целого народа (!), что да, мы «плохо мы работаем. Истина прописная, но справедливая. Да и как же хорошо можно работать, если изначально нет такого желания делать это» ^[70].

Вообще, истоки мифа о лени и покорности русского народа показал еще И.В. Сталин в процессе беседы с немецким писателем Эмилем Людвигом. Он заметил, что то, «в Европе многие представляют себе людей в СССР по-старинке, думая, что в России живут люди, во-первых, покорные, во-вторых, ленивые. Это устарелое и в корне неправильное представление. Оно создалось в Европе с тех времен, когда стали наезжать в Париж русские помещики, транжирили там награбленные деньги и бездельничали. Это были действительно безвольные и никчемные люди. Отсюда делались выводы о "русской лени". Но это ни в какой мере не может касаться русских рабочих и крестьян, которые добывали и добывают средства к жизни своим собственным трудом. Довольно странно считать покорными и ленивыми русских крестьян и рабочих, проделавших в короткий срок три революции, разгромивших царизм и буржуазию и победоносно строящих ныне социализм ^[71].

Как тогда, так и сейчас говорить о лени в отношении всего русского народа, выживающего при таком режиме, также не приходится. Достаточно заглянуть на садовые участки, являющиеся ярким примером антикризисных мер. Кроме того, миф о лени русского народа просто рассыпается в прах при столкновении неподготовленного к этому рядового россиянина, например, с греками, итальянцами, испанцами в обыденной жизни. Уж даже не говорю о жителях Латинской Америки. Незнание действительности – основа манипулирования общественным сознанием.

На втором месте в характеристике туземцев занимает криминогенность. Как любых дикарей XVIII-XIX вв., русских сейчас представляют в качестве потенциальных преступников, убивцев и воров. Здесь показательно суждение заместителя Председателя Государственной Думы, заслуженного юриста России В.В. Жириновский, который неожиданно задается следующим вопросом: «Почему мы такие – слишком агрессивные, слишком революционные? Почему многим из нас хочется всегда вешать, душить, расстреливать, рубить головы?» ^[72] Его сетования по этому поводу подхватывает и доктор философских наук А.М. Буровский, которого ««более тупые» и при том похожие на нас существа (!) обычно вызывают агрессию. Тем более если они конкурируют с нами за одну экологическую нишу. Уж и мы сами порой агрессивны по отношению к «отсталым», к «тундре» и «ни разу не грамотным»». ^[73]

Русский национальный характер старательно описывается в науке в виде криминального штампа: «отсутствие правовой культуры, навыков цивилизованной жизни и правил ведения политической деятельности, разрешения различных социально-политических и межнациональных конфликтов является одной из главных причин предельного обострения криминогенной обстановки в стране. Большинство проблем решается зачастую самым примитивным и варварским методом – путем насилий, преступлений, войны, экстремизма и оголтелого национализма. Налицо правовой беспредел в обществе». ^[74]

Кроме того, в многочисленных диссертациях подчеркивается, что ряд преступлений в России имеет некую национальную окраску. Причем речь здесь идет вовсе не о конокрадстве или о воровстве невест на Кавказе. Нет, речь идет о взяточничестве, которое распространяют на весь русский народ. Этакий народ-взяточник, т.е. вполне богатый и ловкий народ, способный откупиться от произвола государства. Так, утверждается, что «такое явление, как взяточничество, столетиями существовало в политико-правовой жизни нашего народа и закрепилось в нем как традиция. Взяточничество не собирается отмирать само собой, оно воспроизводится в большей или меньшей степени в каждом новом поколении людей» ^[75]. Другой исследователь с тех же позиций выявляет феномен «русского» воровства: «А феномен русского воровства, когда тащится все, что плохо лежит, даже общественной моралью не осуждается, а поощряется: «Человек умеет жить!» ^[76].

Как будто нет воровства татарами, чеченцами, африканцами и прочими народами! По свидетельству М.Н. Полторанина, унизить вайнаха можно словами, звучащими для него как оскорбление: "Ты не можешь украсть даже барана!" ^[77] Но наличия такой ментальности мы не найдем нигде в российской литературе. Обличать можно безбоязненно только русский этнос.

Представления о криминальном характере русских составляет собой некий заколдованный круг в российской науке, который вместо научного осмысления той или иной проблемы, все сводит к национальному характеру и соответственно к «пустым» по содержанию, зачастую - глупым, смешным, иногда вредным выводам.

Так, например, на высоком научном уровне утверждается, что в воровстве как национальной черте русских оказывается виновато сознание традиционалиста: «настроенное на экстенсивные паразитические, воровские стратегии жизни завистливое к более успешным и адаптированным людям сознание традиционалиста не способно заставить его перейти к интенсивным, капиталистическим стратегиям жизни». ^[78]

Под это суждение подводится и теоретическое обоснование: «… воровство в нашем отечестве является особенным, проявившимся совсем не вчера, не в постсоветский период феноменом. Известны слова Ивана IV (Грозного), обращенные к англичанину, золотых дел мастеру: «Русские мои все воры». Феномен легитимности российского воровства достоин самого внимательного отношения. Вспомним определение Е.Н. Трубецкого: «Воровской идеал находится в самом тесном соприкосновении со специальной мечтой простого народа», и его тотальность и моральная естественность, как нам кажется, задается двумя главными факторами. Первый фактор заключается в архаическом по происхождению уравнивании отношения к природе и к культурно-цивилизационной среде: отчужденная цивилизационная среда – тот же лес, где всего много и от которого, сколько ни возьми, - не убудет». ^[79]

Далее этот автор приводит ссылку на слова известного в России политика и предводителя приватизационных процессов ельциновской России А.Б. Чубайса: «грани между преступлением и нормальным поведением весьма размыты и очень условны. Это прослеживается даже в лексиконе. Попробуйте перевести на английский: «Взял, что плохо лежит». Точный смысл этих слов придется растолковывать долго. Подобного рода фразеологические обороты в английской культуре просто немыслимы». ^[80]

Однако ссылки на авторитет Чубайса в рассуждениях о национальном воровстве русских, в свете развернутых им приватизационных процессов в ельциновской России, звучат убийственно грустно. Конечно, есть желающие в современной России, мечтающие за все политико-правовые заслуги поставить ему памятник, ведь как утверждается, «судить Анатолия Чубайса по меркам современности – столь же глупо, как судить Христа за погром, учиненный в Храме. У Христа была сверхзадача. Была она и у Чубайса. И в этом смысле Чубайс – Христос капиталистической церкви, ибо видел великую цель» ^[81] и поэтому «Чубайсу в этой стране еще будет поставлен памятник…». ^[82]

Спасает нас, что таких мыслителей весьма немного. Но они есть и их влияние также необходимо учитывать. Так, например, даже для меня стал удивителен призыв известного писателя С.Т. Алексеева, к гордому смирению перед несправедливостью чубайсовской приватизации: «нужно перестать ныть, все время говорить и обвинять евреев, таким образом расточая свою энергию мысли и слова. Давно пора понять, что общенародные богатства, оказавшиеся в их руках после приватизации, - естественное явление, ибо евреи принадлежат к иной цивилизации, к Миру потребления, соответственно действуют и всегда будут там, где пахнет жиром; … нам нужно думать о себе, своих ближних и Отечестве, чем о евреях; хотя бы на короткий срок их нужно оставить наедине с собой, высвободив таким образом энергию чувств для дел более важных, и уж ни в коем случае не подражать им только потому, что все равно у нас так не получится». ^[83]

Он даже несколько утешает обворованных россиян – их не обворовали-облагодетельствовали: «Основная масса народа была ограблена, а значит, вышла чистой из этого нелегкого испытания. Поэтому не нужно жалеть «мне ничего не досталось» Зато мы сохранили главное – хоть и искаженную, но все-таки национальную психологию, основанную на воле, справедливости и совести». ^[84]

Специфический, «туземный» характер россиян доказывается и иными, достаточно любопытными способами. Так, показательны в рассматриваемом аспекте высказывания социолога Карена Корганова в области личной гигиены. По его мнению, оказывается, что «простой россиянин предпочитает надежную традицию рискованным инновациям – даже водопроводу или канализации. Еще до сих пор добрая половина российских граждан ходит по малой нужде «до ветру» - иногда до ближайшей стенки – и чувствует себя при этом вполне счастливо. Вам это не нравится? Что поделаешь, русофобия – если она здоровая - еще никому пока не вредила». ^[85]

Но даже если и признать отчасти правоту «здорового» русофоба К. Корганова, здесь хотелось бы все же привести мнение западного исследователя У Лакера, отмечавшего именно эту разницу культур между Россией и Западом в период Великой Отечественной войны: «Если немцы были озадачены огромным разрывом между русской нищетой и отсталостью, с одной стороны, и советской военной мощью с другой, то русских в не меньшей степени поразил резкий контраст между немецкой бесчеловечностью и высоким уровнем жизни даже в разрушенной Германии… Немцы и русские серьезно ошиблись в суждениях друг о друге – немцы, полагая, что недостаточные гигиенические навыки свидетельствуют о пороках человеческой природы, а русские, наивно считая, что высокий жизненный уровень гарантирует цивилизованное поведение». ^[86]

Конечно, наличие обилия туалетов не повлияло на смягчение нравов немецкого общества, с цинизмом и с особой фантазией уничтожавших российское население в годы Великой Отечественной войны. Качественно ходившие в туалет немцы от этого никак не добрели, в отличие от тех же россиян в Берлине 1945.

Таким образом, идеология модернизации постсоветской России характеризуется следующими чертами: антисоветизм, преклонение перед Западом, стремление к неограниченному обогащению и сохранению своего положения любой ценой, презрение к остальному народу, находящемуся ниже по социальной лестнице. Презрение основывается на идеологии расизма, сформированной западной наукой в отношении остальных народов, не входящих в состав западной цивилизации и афроамериканцев. Российская наука полностью восприняла такую идеологию в гуманитарной сфере, что приводит к оправданию любых по форме политико-правовых экспериментов над собственным народом.