Literary approaches in the Biblical hermeneutics

Arapov Aleksandr Vladilenovich Doctor of Philosophy associate professor of the Department of Ontology and the Theory of Knowledge at Voronezh State University 394006, Russia, Voronezh, Universitetskaya ploschad 1 arpv@mail.ru Other publications by this author

Литературные подходы к библейским нарративам имеют тенденцию сосредоточиваться прежде всего на тексте как едином целом, включая различные компоненты, которые взаимосвязаны через всю систему перекрестных ссылок и образцов. Последователи этих подходов действительно стремятся интерпретировать текст в целом.

Можно выделить следующие основные тенденции с современном литературном анализе библейских нарративов.

1. Акцент делается на базовых аспектах природы и функций нарративов и их чтения, которые не связаны с определенными литературными школами. Внимание сосредоточивается на структуре и композиции нарратива, развитии тем и мотивов идействующих лиц. Таким образом, например, в Евангелии анализируются структура нарратива и взаимосвязанность тем и событий; развитие сюжета; функции действующих лиц и методы их описания. Примечательным явялется то, что исследуются зачастую небольшие фрагменты или эпизоды этих нарративов (например глава 9 Евангелия от Иоанна).

2. Библейский нарратив анализируется не только как «нарратив вообще», а как нарратив определенного типа, а именно «господствующий (mainstream) нарратив». Этот термин (сам по себе достаточно спорный) подразумевает традиционный тип нарратива, который рассчитан на более широкий круг, чем круг искушенных критиков. Такие нарративы показывают довольно реалистических персонажей, находящихся во вполне вероятном окружении, руководствующихся вполне понятными человеческими мотивами и обладающими узнаваемыми человеческими чертами; события в таких нарративах происходят в естественной временной последовательности, а следствия имеют достаточно прозрачные причины. Противоположным типом нарратива является «экспериментальный нарратив».

3. При анализе принимается во внимание тот факт, что библейские нарративы были рассчитаны на «среднего читателя». По «средним читателем» подразумевается читатель, от которого может ожидаться непосредственный отклик, для которого привычной является «реалистичная беллетристика», и который будет больше интересоваться описанной в нарративе историей, чем анализом его текстовых особенностей или риторики. Исследователь должен избежать искушения читать библейский нарратив таким образом, каким реальные читатели его никогда не читали. При этом надо иметь в виду, что авторы библейских нарративов предполагали все таки не глуповатого, но достаточно компетентного читателя. Возможность чтения текста искушенным читателем тоже, конечно, могла предполагаться.

4. Существует характерная для англосаксонских исследователей тенденция работать в рамках того, что может быть названо «традиционным англо-американским подходом». Характерные черты этого подхода: концентрация на традиционных нарративных феноменах, таких как сюжет, тема, пространственное и временное движение, изображение персонажей; положительное отношение к понятию реализма; отсутствие скепсиса по отношению к иллюзии действительности в нарративах; признание высокой ценности художественных достоинств нарративов; склонность к целостному восприятию нарратива и отрицательное отношение к атомизирующим тенденциям в герменевтике; акцент на функциях феноменов нарратива, а не на анализе его исторического фундамента. Классические образцы этого подхода содержатся в работах Генри Джеймса, Перси Лаббока и E. М.Форстер.

В методологии нарративного анализа можно выделить ряд аспектов, которые мы ниже рассмотрим. Следует отметить, что в данной статье мы не обсуждаем постмодернистские подходы, поскольку они достаточно подробно рассмотрены в моей статье «Постмодернистская библейская герменевтика ^[1].

Вполне естественным является сравнение в ходе герменевтических исследований библейских текстов с современными им древними текстами. Но в современном литературном нарративном анализе получило распространение и сравнение библейских текстов с современными нам литературными произведениями. Это обращение к современной литературе обосновывается следующим образом. Во-первых, обращение к литературе этого периода помогает лучше понять концепции и проблемы теории нарратива. Современные теории нарратива были разработаны на основе анализа нарративной литературы (в особенности романов) 19 и первой половины 20 века. Т.о. обращение к современной литературе позволяет понять, что некоторые аспекты теории нарратива применимы в полной мере лишь к современным нам нарративам, и попытки применять их к древним нарративам иногда ведут к длинным бессмысленным дискуссиям ни о чем.

Во-вторых, сопоставление современных нарративов с библейскими создает более широкую перспективу в анализе библейских нарративов. Это касается различных литературных направлений.

• Библейские нарративы обнаруживают свою близость к литературе, связанной с литературным движением реализма, которое достигло своего расцвета в 19 столетии. Лучшие представители этого движения были способны создать настолько реалистичный мир нарратива , что он кажется более реальным чем сама жизнь. Чтение их произведений вызывает желание вновь эмоционально пережить описанные в них события и на время раствориться в их мире. Такой тип литературы существует и по сей день. Основные черты этой литературы: реалистическая корреляция между миром нарратива и реальным миром; интерес к выражению исторический реалий; акцент на особенностях персонажей и развитии сюжета. Знание характерных особенностей и механизмов реалистической литературы может быть плодотворно использовано в исследовании библейских нарративов, которые имеют много общего с реализмом.
• Параллельным реализму литературным движением является романтизм. Для него характерна идеализация и склонность к эстетическим и моралистическим оценкам жизни и людей. Представители романтизма отличаются уважением к поэтическому воображению и интуиции. Романтическая литература сосредотачивает свое внимание на духовных аспектах жизни, на сильных человеческих чувствах. Вполне естественно, что романтизм нашел в Библии неиссякаемый источник вдохновения. Специфические черты романтической литературы не чужды библейским нарративам, и их изучение может помочь в понимании библейских текстов.
• Литература модернизма имеет меньшее значение для библейской герменевтики, прежде всего, из-за обширного экспериментирования с нарративными техниками, которое нехарактерно для библейских повествований. Но и у модернистской литературы есть общие черты с библейскими нарративами - критика общества, а также стремление к четкой композиции нарратива.
• Во второй половине 20-го столетия получила развитие литература постмодерна. Постмодернистское движение бросило вызов концепции литературы как реалистического отражения жизни. С точки зрения постмодернистских авторов сама «реальная жизнь» является иллюзией, и «реальный мир» ничуть не более реален, чем мир нарратива. Характерными чертами этой литературы явялются сосредоточение нарратива на самом себе, игра с читателем, сюрреалистические сюжеты, явная демонстрация деятельности автора, акцент на недостоверности текстов и абсурдности жизни. Ценность постмодернистской литературы для библейской герменевтики состоит в том, что в сравнении с ней могут быть ярче выявлены характерные черты библейских нарративов.
• Начиная с 1980-х годов возникает новая тенденция в литературе, которую условно можно назвать «нео-постмодернизмом». Эта тенденция представляет собой реакцию на постмодернистские крайности и связана с переоценкой значения реализма. Литература этого направления вновь сближается с библейским нарративом.

Против использования современных литературных теорий в библейской герменевтике может быть выдвинуто следующее возражение: современные литературные теории не предназначены для описания древних нарративов, и применение современных категорий и концепций к древним нарративам будет носить искусственный характер. На это возражение может быть дано два ответа.

Различие лежит не столько между современными и древними нарративами, сколько между древними и современными литературными теориями. Древние и современные теории лишь по-разному описывают общие для древних и современных нарративов феномены.

Конечно, это не подразумевает, что герменевтика должна рассмотреть древние нарративы как полностью идентичные современным нарративам или игнорировать литературные конвенции древних нарративов (жанр, и т.д), или не рассматривать библейские нарративы в контексте древней ближневосточной и эллинистической литературы. Однако, это не должно приводить к отрицанию применимости современной теории нарратива для анализа библейского текста.

Человек всегда любил читать и слушать истории, и большинство существенных характеристик нарратива мало изменялись на протяжении веков. Древние и современные нарративы имеют много сходного. Будет ошибочным постулирование принципиальных различий между нарративами различных эпох. Цветан Тодоров отмечал, что понятие «примитивного нарратива» является своего рода умственным миражом, и чем тщательнее мы будем рассматривать тот или иной древний нарратив тем больше мы будем обнаруживать в нем сложность и тонкость, с которыми он формально организовано и с которыми он описывает предметы. Рассмотрим некоторые литературные подходы в западной библейской герменевтике.

«Традиционная англо-американская теория», о которой уже говорилось выше, продолжает оставаться очень влиятельной в англосаксонской библейской герменевтике. Российский формализм, который был связан с советской семиотикой и с пражским структурализмом. Отношение к этой теории среди представителей западной библейской герменевтики было неоднозначным. Западные библеисты отрицательно отнеслись к следующим характерным чертам формализма: высокой оценке независимости литературной работы; энтузиазму по отношению к «литературности» литературной работы; введениию дистинкции между фабулой и сюжетом. Однако, другие аспекты формализма вызвали немалый интерес у западных библеистов. Это относится к таким аспектам, как: исследование литературных приемов, используемых авторами; исследование тем нарративов и признание важности тем как выражения универсальных человеческих нужд и тревог; рассмотрение ориентированного на конфликт развития нарративов, которое завершается разрешением – синтезом; стремление освободиться от исторических ограничений, чтобы увидеть текст свежим взглядом. Пражский структурализм и семиотика в целом прошли мимо внимания западных библеистов. Однако, в последние десятилетия возник интерес к таким аспектам этих теорий, как выявление «доминирующего принципа рассказа» (пронизывающего все части нарратива и объединяющего их в единое целое), и демонстрация радикальной взаимозависимости компонентов литературного произведения. Советские семиотические теории оценивались западными библеистами как слишком абстрактные и формальные для того чтобы быть применимыми в библейской герменевтике, но отдельные их концепции (литературное произведение как система знаков составленная в определенном социокультурном контексте, бинарные оппозиции как основа литературногор нарратива) также заинтересовали в последнее время зарубежных библеистов.

Структурализм Де-Соссюра, Леви-Стросс и Проппа оказал влияние на формирование влиятельного направления в теории нарратива, представленного такими учеными как Греймас (с его структурной семантикой), Тодоров (предложившего своего рода универсальную грамматику нарратива) и Жене (известного его анализом роли времени, 'аспекта' и модальности в нарративах). Особое значение для библеистов имели выделение Бартом горизонтальных и вертикальных уровней, на которых нарративы работают, а также взгляды Бремонда на развитие нарратива посредством процессов улучшения-ухудшения-восстановления и концепция Эко о различных уровнях декодирования текста. Семиологическая методология Ролана Барта специально создава­лась для анализа текстов, имеющих социальное и культурное значение, причем текстов самого различного характера, включая литературные,политические и т.д. Методы школы Барта (и других семиологических школ) широко использовались исследователями в разных отраслях гума­нитарного знания. Бартовский метод позволяет вычленить различные функциональные элементы текста, его смысловые, знаковые составляю­щие, выяснить их роль в его внутреннем пространстве и в пространс­тве человеческой культуры прошлого и настоящего. Оказывается воз­можным показать, какое влияние на подбор и сочетание этих элементов оказала культурная и социальная ситуация, в которой создавался этот текст. Важной особенностью Бартовской методологии является и учет различного характера этих элементов, их смысловой и эмоциональной нагруженности. Об использовании в библейской герменевтике семиотических методов Парижской школы см. мою статью «Две парадигмы в протестантской библейской герменевтике» ^[2].

Применение структуралистского подхода в библейской герменевтике вызвало как энтузиазм, так и жесткую критику, которая последовала в со стороны сторонников "традиционного англо-американского подхода". Полемика развернулась, главным образом вокруг следующих ключевых моментов:

Структурализм показывает в целом достаточно формалистический подход, и отличается любовью к иерархическим моделям и использованию различных таблиц, формул и диаграмм. В таком подходе усматривали тенденцию свести нарратив к «логической механике». Структуралисты анализируют нарратив в категориях универсальных лингвистических структур, в результате чего литературный анализ сводится к логике и лингвистике. Сторонники англо-американского подхода обвиняли структуралистов том, что они не уделяют внимания творческому началу, художественной гармонии, авторскому самовыражению. Структуралистскому подходу противопоставляется характерное для англо-американской школы рассмотрение нарратива как динамического организма, который является гибким, и который не укладывается целиком в логические категории. Англо-американская школа в большей степени интересуется функциями текста, теми отношениями, в которые оказывается вовлечен текст (включая отношения с реальным миром). Структуралистский анализ атомизирует нарративы, разбивая их на микроединицы, в то время как англо-американский подход ориентируется на более крупные структуры нарратива, а также на его единстве. В отличии от англо-американской школы структурализм концентрируется в большей степени на действиях и на событиях, а не на «характерах».

Ориентированные на социальные аспекты марксистский и неомарксистский подходы был некоторое время весьма влиятельным, однако в настоящее время его перспективы в библейской герменевтике ограничены. Деконструкция была одно время в центре внимания, но она представляет собой скорее философскую теорию, чем технику анализа.

В какой степени текстоцентрированный подход может быть применим в библейских исследованиях? Сосредоточенные на тексте (автономистические) подходы рассматривают литературное произведение как замкнутую сущность, смысл которой может быть по-настоящему понят через рассмотрение взаимоотношений его собственных частей, и которая автономна по отношению к таким находящимся вне текста факторам, как намерения автора, или интерпретация читателя. Такие тенденции были характерны для англо-американского подходе и достигли своей высшей точки в движении «нового критицизма», которое стремилось анализировать литературу в терминах ее собственных внутренних принципов, а не через рассмотрение внешних явлений типа биографических сведений об авторах.

Это достаточно серьезный вопрос, так как не только библейские нарративы прочно укоренены в социоисторическом контексте их времен, но и большинство других нарративов обретают свой реальный смысл лишь во взаимосвязи с историческими событиями и реальными лицами. Ответ на этот вопрос может состоять в том, чтобы позволить различным точкам зрения дополнять друг друга: концентрация внимания на литературных характеристиках нарратива не исключает необходимости понимания культурной обстановки, в которой возник текст, рассмотрения современных ему литературных форм и т.д.